провести подробное исследование по ряду сложных проблем, придти в партии к единому на них взгляду и сообщить правду населению. Может быть, и сейчас СССР процветал, если был бы полностью освещён главный вопрос водораздела в советском обществе – кто виноват в страшных довоенных репрессиях: И.В. Сталин, готовящий страну к войне, историческая обстановка, когда даже брат шёл с вилами на брата, или какие-то другие силы, например, понаехавший троцкистский отряд американского разлива, который совершил наши революции, победил внешних врагов и долгое время удерживал в стране практически все командные высоты власти.
Ведь тогда были в избытке свидетели, документы, но кто-то не допускал правосудие к поиску правды. Хотя, мне кажется, как раз виновные в этих делах или мешали, или оказались сильнее. Попробовал осуществить эту работу Министр внутренних дел Н. Ежов, первый не троцкист, пришедший к власти в грозном ведомстве и сместивший нибелунгов. Но перегнул палку, и его самого пришлось оттуда выдворять с трудом хитрому Л. Берия и исправлять его страшные ошибки. А затем война поставила всех в один ряд на нужды фронта, и прекратила не связанные с ней изыски. Менее значимыми, но такими же принципиальными, для обеспечения единства в КПСС были и другие проблемы: о коллективизации и голодоморе, о начале войны и людских в ней потерях, о жизни в капиталистических странах. Не помешал бы и цитатник типа китайского, в котором были бы собраны основные высказывания классиков по различным вопросам философии. Чем занималась в это время армия наших штатных идеологов – трудно даже представить.
5. Отношение народа к коммунистической идеологии
В результате крайне слабой и глубоко формальной работы штаба КПСС над совершенствованием идеологической науки и освоением её коммунистами, партийные чиновники, начиная с пятидесятых годов, вообще начисто забыли большинство узловых уроков истории и теории коммунистического строительства, или, в лучшем случае, продолжали талдычить старые, полностью оторвавшиеся от реальности постулаты, не делая нужных выводов из горьких неудач. Многие толковые беспартийные, да и партийные люди начали откровенно посмеиваться над недалёкими партийными боссами, которые научились разговаривать с народом через губу для солидности и демонстрации своего превосходства, но по существу ничего путного сказать ему не могли, даже словами классиков. В том числе и потому, что сами чувствовали явное несоответствие теории текущей жизни, и не получали необходимой актуальной информации от своих номенклатурных начальников и учёных.
Образованная часть населения, обратившая внимание на марксизм после победы революции в России, вообще склонна со временем была считать его надувательством. А в интеллигентной среде всё чаще звучали иронические вопросы: «Вы что-то говорили о роле пролетариата? И где эта историческая роль?» Слово «гегемон» стало бранным: так именовали спившегося сантехника.
