эта общность, нам мало что даст.
– А ты его не торопи. Дай только время и он увидит то, что должен увидеть. – Туманно ответил Точу Тишина, что, конечно, не могло не вызвать вопросов у Ростика.
– Вы это о чём? – спросил Ростик.
– Как увидишь реальное дежавю, то не стесняйся, а сразу говори. – Ответил Точь Ростику. – Ну а нам пора возвращаться. А то время, штука такая и как его не умасливай, оно не любит ждать. – Произнёс Точь, уже обращаясь к Тишине.
– Согласен. – Серьёзно ответил Тишина и прежде чем, хлопнув в свои ладоши, оживить окружающий мир, всё же решил не упускать момента, развернулся в сторону тех неожиданностей и сюрпризов автором которых он был, и которые прямо сейчас должны были, кого вогнать в краску, а кого побледнеть.
– Хлоп!! – Одного хлопка в ладоши Тишиной хватает для мгновенного снятия чар со всего этого их живого и атмосферного окружения, которое, как живой организм, только что выведенный из спячки, ещё не протёр глаза, но уже по инерции двигается куда-то вперёд. Ну а в таких маловразумительных делах, само собой, первое слово берут эмоции, которые в виде паники, визгов и ещё чего-то подобного и огласили соседний стол.
– А-а!! – Своим отличным знанием алфавита и хорошо поставленным голосом, сразу же привлекла к себе внимание очень достойная своего зада и значит имеющая право для него достойного места на стуле, очень чувствительная дама, которая неожиданно для себя, этим своим достойным местом напоролась на препятствие между ней и стулом, в виде очень много захватывающей руки. И хотя сальные нагромождения на этой тыловой части её тела внушали сомнения в её такой чувствительности, тем не менее, всё было так, что не даст соврать сам неугомонный повеса, чья рука оказалась на этом чувствительном месте столь достойной дамы, отчего он даже не удержался и потрясенно воскликнул вслед за ней, после того как дама усевшись на стул, прижала его руку.
– А-А!! – Скорей от неожиданности, смущения и от отсутствия силы воли признаться самому себе в своём безволии, которое проявил этот повеса, оказавшись в таком не двусмысленном положении, нежели от какой-то боли, которую он испытал, оказавшись зажатым этим тоннажем, заорал он вслед за достойной дамой. После чего к этому переполоху присоединились возмущённые голоса невольных свидетелей этого происшествия, которые находясь в зависимости от своей философии жизни или жизненных устоев, выражались так, как они могли. Ну а всех их, можно было разделить на три основные группы. Так первая наиболее нервная и восторженная группа, состоящая в основном из женской половины общества, скорее всего из-за тайной ревности, очень решительно вынесла свой приговор этому прилипчивому типу:
– Подлец! Маньяк! Руки бы ему оторвать! Я не могу этого видеть! Порядочная женщина, теперь нигде не может себя чувствовать в безопасности и ей везде грозит опасность нарваться, либо на похотливые руки, либо на раздевающий её взгляд. – До глубины своей
