От взгляда Инландера шутить как-то расхотелось.
– Это семейное, – отозвался Луциус. – Ты не знал? Мать не говорила?
Люк покачал головой.
– У нас бывают видения, – нехотя поделился с ним Инландер. – Поэтому я, увы, точно знаю, что мне осталось не больше года. И поэтому ты женишься, упрямец, даже если мне придется женить тебя насильно. Я, Кембритч, желаю, чтобы на моих похоронах и на коронации моего сына ты был с женой. Желательно – уже носящей твоего сына.
Напиться – прекрасная идея. Вот вернется домой и сразу приступит.
– Боюсь, ее величество Василина не очень довольна мной и вряд ли одобрит подобный брак своей сестры, – сообщил Люк доверительно, лихорадочно соображая, как бы отказаться от снова нависшей над головой петли супружества.
– Я наслышан о твоей выходке, – презрительно сказал Луциус, – как и о прочих проступках. Но сильно рассчитываю, что титул Дармонширов ты не будешь позорить подобным образом. Что касается Василины – я решу этот вопрос. Это уже не твое дело. Твое – принять титул, взять достойную жену и усердно заняться продолжением рода.
– Это все, ваше величество? – покорно повторил Люк. – После этого мой долг будет уплачен?
– Да, – подтвердил король Инляндии. – Будешь свободен, если не напорешься еще на какого-нибудь монстра и не задолжаешь мне снова. И еще, Люк, – проговорил он требовательно, поджав губы. – Веди себя пристойно. Никаких походов по борделям, никаких любовниц до свадьбы. Никаких женщин рядом. Не хочу, чтобы у Василины был повод отказать тебе, когда вернется старшая Рудлог. Вот женишься – хоть половину герцогства оприходуй. А пока – запрещаю.
Люк выслушал его с лицом, выражению которого позавидовал бы и Тандаджи, и даже улыбнулся смиренно и обещающе на словах «Не хочу, чтобы у Василины был повод отказать тебе». Откланялся очень почтительно. И поехал домой.
Напиваться.
Марина
– Не могу поверить, что раньше все это вышивали вручную, – сказала Пол, оглаживая заботливо сложенную в широкую коробку нарядную помолвочную рубаху, расшитую золотым, красным и зеленым орнаментом. – Я все пальцы исколола, пока вышила «Д» и «П». Надеюсь, Демьян оценит мои страдания.
Я, стараясь не улыбаться, оценивающе оглядела плоды Полиных трудов. «Д» – зеленым, «П» – золотом, сплетенные, размером с ладонь, вышитые на правой стороне груди, выглядели очень внушительно. И стежки были прямые, аккуратные. Почти все, за исключением некоторых участков, отчетливо говорящих о том, как периодически злилась Полли – там нить легла хаотично, торопливо и неровно.
– Он будет в восторге, – заверила я ее, и Поля скептически посмотрела на меня, на вышивку, не выдержала и расхохоталась, нервно теребя юбку скромного белого платья – свободного, с длинными рукавами, ниже колен. Она вообще с утра была на взводе, хихикала не переставая. Что же с ней будет перед свадьбой? Истерика? Вася вот была спокойна. Хотя…
