мхом и кустарником, где караваны с товаром наглухо застревали в непроезжей чащобе.
Дерри Лайтнинг зябко передернул плечами под теплым пятнистым плащом из шкуры горного каркала. Даже густой мех не спасал от пронизывающего ветра. За несколько дней пути изрядно похолодало. Судя по всему, зима вспомнила о своих обязанностях, и обильный снегопад с ветром не прекращался со вчерашнего утра, переметая дорогу и затрудняя путь повозкам и лошадям. К вечеру ветер утих, но ударил ощутимый морозец. Дерри надвинул меховой капюшон пониже на лоб, прикрывая лицо. Отчасти чтобы защитить щеки и нос от колючего снега, отчасти чтобы в тени оказались его глаза, привлекающие внимание. Ксари недолюбливали везде. Этот раса была вызовом роду человеческому, слишком уж представители древнего народа походили на людей, при этом превосходя последних практически во всем: в силе, ловкости, а зачастую и в уме. Все эти качества не могли не вызвать сначала зависть, а потом и жгучую ненависть. На протяжении столетий ксари травили, словно бродячих собак, забивали камнями прямо на улицах, вырезали целыми семьями. Это время давно миновало, но ненависть осталась, глубоко затаившись в душах людей. Хотя сейчас ксари и не убивали на улицах, в мире все равно оставалось немало таких мест, куда с фиолетовыми глазами лучше не соваться. Одним из этих мест была та часть Арм-Дамаша, которая начиналась в Ущелье Нежити.
Темнело. По обеим сторонам заснеженного тракта зажигались редкие фонари. Движение оживилось. Впереди располагался один из крупных трактиров. Дерри и Стик ехали по ущелью с самого утра и забрались достаточно далеко от тех мест, где живут цивилизованные выходцы из многих миров, а Лайтнинг, как назло забыл закапать в глаза валяющиеся в сумке магические линзы. Теперь приходилось прятать лицо в складках капюшона. Самые подозрительные путники уже недоверчиво косились на его закутанную в серебристо-бежевый мех фигуру. Будь Дерри один, неприятности не заставили бы себя ждать, но рядом с ним ехал представительный герцог Нарайский. Цветные нашивки на его плаще и лошадиной упряжи принадлежали уважаемому на Арм-Дамаше роду и заставляли даже самых подозрительных расстаться со своими опасениями. Дерри же, наоборот, не рискнул нацепить свои родовые знаки отличия. Геральдические символы единственного на Арм-Дамаше дворянина-ксари знали не хуже, чем цвета герцога Нарайского. Если простой ксари мог вызвать только недовольство и желание подраться, то высокородного ксари многие желали попросту убить, дабы он своей кровью не позорил арм-дамашскую аристократию. Кстати, сама аристократия к появлению Дерри отнеслась гораздо спокойнее, нежели простой народ, а оценив заслуги перед короной, простила ему и расовую принадлежность. Вот если бы Лайтнинг был недостаточно знатен, тогда другое дело. Он навсегда бы остался изгоем в высших слоях арм-дамашской аристократии, но в этом смысле его происхождение ни у кого нареканий не вызвало. Род Дерри был старым и знатным.
– Ну что? – подал голос
