режиссера из заискивающего становится злым.
– Но мы же не табуретки выпускаем, а произведения искусства! – замечает он.
Я мог бы сказать ему, что его фильмы далеки от искусства, что он обыкновенный конъюнктурщик, что он работает на «Мосфильме» только потому, что числится в штате и его нельзя выгнать. Но не в моих правилах обижать людей.
– Но семнадцать миллионов – это же варварство! Кто сможет собрать такое количество?
– Собирают и по тридцать, и по пятьдесят…
– В таком случае ваша система – дерьмо!
– А по-моему, прекрасная система, потому что вам невыгодно у нас работать…»
На мой взгляд, прав был в этом споре безымянный режиссер. В советском кинематографе работали несколько сот режиссеров (во всех союзных республиках), однако только десятки из них снимали фильмы, которые собирали от 17 до 60 миллионов зрителей. Остальные довольствовались малым: собирали от 4 до 15 миллионов (в их число входили и такие «штучники», как Андрей Тарковский, Сергей Параджанов, Кира Муратова и др.). Спрашивается, если бы эксперимент ЭТО распространился на весь советский кинематограф, что стало бы с этими режиссерами? Их пришлось бы либо выгонять из профессии, либо держать на одной зарплате, делая из них потенциальных бунтарей – ведь деятельность коллег-миллионеров из ЭТО постоянно колола бы им глаза.
Именно эти обстоятельства и стали определяющими для властей, когда они принимали решение закрыть ЭТО. А повод к этому был найден быстро. За фильм «Иван Васильевич меняет профессию» Леонид Гайдай получил в ЭТО гонорар в размере 18 тысяч рублей, что до крайности возмутило чиновников как в Совете Министров, так и в Госкино. Чухрая вызвали на ковер к Ермашу и объявили: эксперимент закрывается. Как вспоминает Чухрай, он воспринял эту новость спокойно. Что понятно: он понимал мотивы властей. Кроме этого, было очевидно, что экономическая реформа Косыгина сворачивается, поскольку властям легче было жить по старинке, чем осуществлять какие-то эксперименты. Тем более внешняя экономическая конъюнктура была на нашей стороне: в страну продолжали идти миллионы нефтедолларов.
Война в кадре и за кадром
В том же 1975 году страна отмечала славный юбилей – 30-летие Победы советского народа над фашизмом. По этому случаю деятели кинематографа выдали «на-гора» большое количество фильмов о войне – несколько десятков. Если приплюсовать к ним еще большее количество книг на эту тему, спектаклей, разных поэм и ораторий, то картина получится весьма масштабной, когда практически ни один деятель советского искусства и литературы не обошел своим вниманием эту важную тему.
Между тем по-настоящему выдающихся произведений в этом поистине «девятом вале» произведений о минувшей войне были единицы. Остальные представляли из себя вполне стандартную, по меркам тогдашнего советского искусства и литературы, продукцию, которая на нынешнем этапе развития советского общества уже не вызывала большого отклика у публики. Взять тот же кинематограф.
