фильмы о современной советской жизни.
Все эти режиссеры вполне удачно вписались в тот кинематограф, который формировался в 70-е годы, за исключением Бориса Фрумина, который оказался единственным евреем из всех перечисленных. Почему единственным? Как уже отмечалось, еще в начале 60-х власти резко ограничили прием евреев в творческие вузы страны, в том числе и во ВГИК. Однако единицы евреев туда все-таки поступали, и Фрумину повезло оказаться в их числе.
Следует отметить, что это ограничение воспринималось советскими либералами крайне отрицательно и автоматически поднимало и без того немалый авторитет евреев в интеллигентской среде. Была масса случаев, в которых отдельные кинорежиссеры демонстративно ставили ультиматумы руководству, когда те, например, пытались притеснять евреев – например, не утверждали их на роли. Самое интересное, многие из этих режиссеров-заступников в подобных противостояниях побеждали (как, например, Сергей Соловьев, который не только отстоял юную актрису Татьяну Друбич для своего фильма «Сто дней после детства», но вскоре после этого и женился на ней).
Похожая история произошла и с Борисом Фруминым. Когда он сдавал экзамены во ВГИК, он понравился Сергею Герасимову, и тот взял его в свою мастерскую. Однако руководство института решило иначе и вычеркнуло фамилию Фрумина из списков принятых, занизив ему балл по истории. Когда об этом узнал Герасимов, он поставил вгиковскому начальству ультиматум: пока не вернете Фрумина, я порога института не переступлю. В итоге в Ригу, где жил Фрумин, была послана срочная депеша: мол, ошиблись с оценкой вашего экзамена по истории, просим срочно вернуться в Москву. Фрумин, естественно, вернулся в столицу, где ему был устроен повторный экзамен, выявивший, что он вполне достоин зачисления в институт.
Первой самостоятельной картиной Фрумина стал фильм о проблемах советского среднего образования «Дневник директора школы» (1975), который выявил в нем талант незаурядного мастера. Проблемы, которые он ставил в своей ленте, не выходили за рамки разрешенных советской идеологией и вполне укладывались в русло того кинематографа о средней школе, который существовал тогда в СССР. Например, основная канва фруминского фильма была почти идентична фильму Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника» (1968). В обоих случаях речь шла о споре педагогов о методах воспитания учеников: один педагог отстаивал либеральный подход, другой – более жесткий.
Спустя год Фрумин снял еще одну проблемную картину. На этот раз это была социальная драма «Семейная мелодрама» (1976), где показывалась не слишком счастливая судьба разведенной женщины (ее играла Людмила Гурченко). Этот фильм вызвал определенные нарекания со стороны высоких цензоров, однако на экраны все-таки был выпущен. Но уже третья картина Фрумина – еще одна социальная драма о современности под названием «Ошибки юности» (1978) – властью была принята в штыки и положена на полку. Причем резон для этого у власти имелся существенный: Фрумин весьма
