уныние, даже растерянность – уж очень крохотный материал.
Что играть? Литературная основа не давала ни малейшей возможности создавать индивидуальность, объемный характер человека, тем более человека, уже известного широкому кругу зрителей. Про такие роли режиссеры актерам говорят: «Не копайся – там песок». Разумеется, мой герой от изобилия военных типов в фильме будет отличаться хотя бы пышными бровями… Да и субтитры, сопровождающие действующих лиц, укажут зрителю, кто есть кто: «генерал-лейтенант Л.И. Брежнев» – извольте верить.
Мог ли я обрадоваться столь высокому доверию? Нет и нет. Надо было найти убедительные аргументы для красивого отказа от роли.
Пришел к мудрому и доброму человеку – генеральному директору «Мосфильма» Н.Т. Сизову.
– Нельзя мне эту роль играть… Я и ростом, извините, длиннее, и возрастом постарше прототипа, – выпалил я заготовленные, как мне казалось, неопровержимые доказательства.
Николай Трофимович щелкнул зажигалкой, прикурил, глубоко затянулся, шумно выпустил дым в сторону открытой форточки и, не глядя на меня, с растяжкой слов сказал:
– А играть надо, Женя!..
– Да и что я знаю о нем? Заглянул в энциклопедию: кроме дат и должностей, там ничего нет.
– Он почти каждый день по телевидению выступает. Наблюдай…
– Что, кроме того, что он по бумажке читает, я увижу?
Сизов, всегда сдержанный, ровный, вдруг повысил голос:
– Съемки «Солдат свободы» – решение Секретариата ЦК! Ты – народный артист СССР! (Это звание Матвееву присвоили за год до съемок в «Солдатах…» – в 1974 году. – Ф.Р.) Все, Женя!..
Вскоре помощник Ермаша (председателя Госкино СССР) сообщил, что шеф приглашает меня на беседу.
Филипп Тимофеевич встретил, смеясь:
– Слух дошел, что Матвеев сдрейфил?
– Тот случай, когда в слухах больше, чем «доля» правды.
Время было позднее, министр, заметно уставший, попросил чай. Сели на мягкие кресла за журнальным столиком.
Пока сербали горячий чай, хрустели мелкими сушками, я рассказал о своих трепыханиях. И спросил:
– А как быть с «г»?
Ермаш повернул румяное лицо на меня, в глазах я прочел: «Какое еще «г»?»
– Леонид Ильич эту букву выговаривает мягко, по-украински…
Филипп Тимофеевич всласть рассмеялся:
– Ну, знаешь, в этом кабинете такого еще не было. Тут просят пленку, проталкивают сценарии, требуют аппаратуру, загранпоездки… А ты: как роль играть…
– И все же: как быть с «г»?
– Актеры, играя Ленина, картавят – и ничего?
– Так Ленин не слышит, как его дразнят? А мой услышит и увидит?! Значит, ежели что, то вы все в порядке?.. Так?
– Молодец, правильно понимаешь. Ты – художник, я – чиновник. – Посерьезнев, он подошел к рабочему столу, пощелкал диском телефонного аппарата, заговорил: – Привет!..
