милая, если хотите, я время от времени могу приходить помогать вам тренироваться.
– Убирайтесь! – отозвалась она ледяным тоном. – У вас достаточно и своих проблем, стоит только посмотреть, как вы вертите головой в разные стороны, будто флюгер.
Глава 2
Клуб «Оттоман» – одно из наиболее жалких следствий моды на танец живота, которая обрушилась на Америку два или три года назад. Он находится в западной части Бродвея, около Сороковой улицы.
Внешне клуб напоминает морг. Внутри ненамного лучше: свет тусклый, выпивка сомнительная, кухня подозрительная.
В тот же вечер, в десять часов, я был в клубе и в ожидании начала представления, назначенного на одиннадцать, жадно проглотил два бурбона.
Представление состояло из целой серии номеров танца живота. Все исполнительницы, похожие друг на друга, вращали животами одинаково и оставили меня совершенно равнодушным.
Наконец объявили Лейлу Зенту с «Экзотическим танцем».
Лейла оказалась блондинкой с длинной, почти до бровей, челкой. Волосы с обеих сторон лица спускались до самых плеч. У нее была физиономия скорее задорная, чем чувственная, она казалась очень тонкой и хрупкой, что составляло приятный контраст с чрезмерными округлостями ее подруг. Однако тощей ее не назвал бы даже близорукий.
Танец, который Лейла исполняла в костюме, состоящем из трусиков и двух звездочек, приклеенных к соскам добротных грудей, был скорее эротическим. Но по сравнению с бесконечными вращениями пупков, которые предшествовали ее выступлению, показался мне утонченным и возвышенным.
Услышав жидкие аплодисменты по окончании номера, я понял, что среди всех этих болельщиков пупка нахожусь в меньшинстве.
Блондинка поклонилась, бросив на зрителей неприязненный взгляд, и быстро исчезла. Ее тут же сменила следующая виртуозка живота – Ишна из Стамбула.
Увидев первое движение танцовщицы, я решил, что турки, по всей видимости, выдворили ее из своей страны.
Я сделал знак официанту. Кажется, для него Ишна была квинтэссенцией всего лучшего, что есть в Турции.
– Еще один бурбон со льдом? – буркнул он.
Я доверительно прошептал ему в ухо:
– Знаешь, папаша, я – игрок, могу спорить о чем угодно.
– А я ничего не имею с этим общего, – ответил он с похоронным лицом. – Ваши интересы меня не занимают.
– Готов спорить на десять долларов, – продолжил я, – что, если попрошу вас отвести меня в раздевалку Лейлы Зенты так, чтобы этого никто не видел, вы не ответите, что я сошел с ума.
– Вы сошли с ума.
– Значит, я проиграл.
Я протянул ему банкнот в десять долларов, и он сразу же потерял интерес к пупку Ишны.
– Хотите еще поспорить?
– Конечно.
По его интонации я понял, что в чудеса он не верит, но, в конце концов, мне было на это наплевать.
– Может,
