стихийного бедствия – школа стояла на месте. И слава богу! В глубине души я не желал никому страданий и боли. Я просто очень не любил учиться, а хотел играть и делать лишь то, что было по душе. Поэтому самым счастливым временем тогда были моменты, когда после школы мы с друзьями бежали на футбольную площадку гонять мяч. Я красовался в майке, на спинке которой шариковой ручкой старательно вывел число десять. Оно означало номер моего кумира и короля футбола – Пеле. Я был одержим футболом. В этой игре была свобода! Можно было хотя и в рамках правил, но все же действовать самостоятельно, проявлять своё творчество и достигать цели. Я выпускал энергию, скопившуюся на уроках. Рамки школьных требований были слишком тесны: они ограничивали игры, не одобряли спонтанность, подавляли моё чувство свободы. Та к было в десять лет, так, к моему сожалению, бывает и сейчас. Задача истинной школы – развить потенциал ребёнка и помочь ему достичь цели, а не навязывать чью-то идеологию. Почему учителя не пытаются заглянуть в самую суть души ребёнка и сказать ему, кто он на самом деле, какова его миссия на Земле и что ему сделать, чтобы стать тем, кто он на самом деле?!
Я не понимал, что школа готовила меня к другим, более серьёзным, играм, чем простой дворовый футбол. Конечно, я был такой же бесшабашный мальчишка, как многие-многие другие. И вдруг в какой-то момент меня начали волновать вопросы: кто я, для чего я здесь, кто нас создал, почему в мире все так, а не иначе, почему существуют ограничения, для чего они нужны, на самом ли деле мир и люди устроены так, как рассказывают учебники? Мне хотелось вырваться за пределы школьной системы образования.
Родители, как могли, давали ответы, но они не были исчерпывающими, поэтому не удовлетворяли мою жажду узнать истину. Вопросов у меня становилось всё больше. Один вопрос или ответ на него порождали следующие вопросы. Родители на все мои вопросы ответить не могли, к тому же и они были бесконечно чем-то заняты. И частенько случалось так, что мать вспоминала обо мне, только когда я оказывался в поле её зрения. Тогда я становился объектом воспитания: мать «снимала стружку» с меня, после чего на моей попе оставались синяки. Отец и вовсе меня не замечал. В такие моменты я чувствовал свою ненужность в семье. Наверное, ещё и поэтому игра была необходима мне, как воздух. В ней я жил, и был самим собой. Я мечтал построить мир, где я буду что-то значить, где родители любят друг друга и меня тоже любят. Сейчас мне понятно, почему дети 21-го века «уходят» в виртуальный мир компьютерных игр. Да потому что там они могут чувствовать себя СОЗДАТЕЛЯМИ, БОГАМИ, ПОБЕДИТЕЛЯМИ, теми, кем сами хотят. Там они сами строят свой счастливый мир. А что в реальности? А в реальности им говорят, что всё будет хорошо, а это «хорошо» не наступает! В реальности на них смотрят учителя и родители, как на существа несамостоятельные, которые ни на что не способны без какой-либо помощи, не идеальные. А дети очень хотят, чтобы их любили и признавали. Каждый из них старается по-своему «быть хорошим», но со временем понимает, что как бы не старался, ему не хватит сил стать идеальным. Потом им начинает казаться, что
