поморщился.
– Вы отвечаете за безопасность и транспорт в «Сицилии». Это деликатный вопрос. Я не хочу привлекать никого со стороны. Я хочу, чтобы картинка с камеры выводилась сюда, на мой рабочий компьютер.
Камерон явно чувствовал себя неловко.
– Я видел подобные штуки на порносайтах, но…
– Я не собираюсь дрочить на оцифрованные сиськи моей жены, если вас это тревожит. И мы не будем выкладывать ее видео в Интернет по двадцать фунтов за каждые семь минут для какого-нибудь прораба, запустившего руку себе в штаны. Это чисто семейное дело. Развод.
– Вы собираетесь развестись с миссис… женой?
– Странный вопрос. У вас в Шотландии все так говорят? Что значит «миссис жена»? Просто жена. У меня нет «мистера жены».
И тут Лео подумал о Ксено. Эта мысль взорвала ему мозг.
– На самом деле, Камерон, я подозреваю, что Мими мне изменяет. И хочу поймать ее с поличным. Вы же знаете, почему веб-камера так называется?
– Это камера, подключенная к Интернету, – медленно проговорил Камерон.
– К мировой паутине. Это ловчая сеть, Камерон. Чтобы ловить насекомых. Я не могу спать по ночам, потому что у меня в постели копошатся насекомые.
– Ваша жена ждет ребенка, – сказал Камерон.
– Вы считаете, что свиноматка не может визжать от удовольствия, если у нее в утробе зреют поросята?
Камерона бросило в жар. Галстук как будто сдавил горло.
– Вы говорите о вашей жене и ребенке.
– О моем ребенке? О чьем-то ублюдке. – Лео сломал карандаш, который вертел в руках.
– У вас есть основания подозревать, что Мими вам изменяет?
– В смысле, видел ли я ее с кем-нибудь? Нет. Сумел ли частный детектив, который следит за ней третий месяц, узнать что-то такое, чего я не знаю сам: куда она ходит, с кем встречается, с кем ведет переписку по почте и эсэмэс? Нет.
– Вы говорите, что ни с кем ее не видели…
– Не видел.
– Но тогда это просто безумие.
– Вы называете меня безумцем, Камерон? Вы называете меня безумцем?
Лео швырнул на стол две половинки карандаша, резко поднялся и подошел к Камерону. Камерон замер, расслабил колени и напряг мышцы живота. Он знал, как держаться. И знал о крутом нраве Лео. Лео подошел так близко, что Камерон видел поры у него на лице. Он старательно избегал зрительного контакта.
Лео сделал шаг назад и отвернулся к окну.
– Амстердам, – сказал он, глядя на взлетающий самолет. Потом добавил, не оборачиваясь: – Она может видеться с ним каждый день, и никто ничего не заподозрит. Никто, кроме меня. Я постоянно об этом думаю.
– Лео, я не понимаю, о чем вы, – сказал Камерон.
– Это Ксено.
Камерон помедлил, переваривая услышанное.
– Ксено ваш близкий друг. И деловой партнер.
– Держи друзей близко, а врагов еще ближе, да, Камерон?
