к одному рукаву ремень, а ко второму бечевку с магнитом, он решил, что теперь длины хватит. Пришлось вставать на колени, просовывать всю эту сложную конструкцию между прутьями решетки и аккуратно складывать на полу уже по ту сторону. Первый бросок не дал результата, но показал, что длины всей «веревки» хватит, если лечь на бок и просунуть за решетку руку.
Лев добровольно взял на себя эту миссию. Еще один бросок не увенчался успехом, но на третий раз магнит перелетел через связку ключей, валявшуюся под столом. Тянуть теперь надо было не на себя, перпендикулярно к решетке, а чуть под углом, чтобы магнит задел связку. Крячко лег на пол правее Гурова, перехватил из его руки «веревку» и стал плавно тянуть. Звякнул металл, и большой железный ключ на связке намертво прилип к магниту.
Все облегченно вздохнули, когда связка заползла в камеру и оказалась в руках Крячко. Станислав не без труда отсоединил ключ от магнита и, подойдя к решетке, вставил его в замочную скважину. Два поворота, и дверь в решетке со скрипом открылась.
– Ух ты! – восхитился Красовский, начинавший чувствовать вкус к этой игре. – Мы сделали это, мы выбрались из камеры!
– А связка ключей, похоже, бестолковая, – предположил Крячко, продолжая рассматривать добычу. – Тут все ключи от английских замков, плоские. И ни одной двери с таким замком. Я полагаю, что теперь надо искать ключ от следующей двери.
Гуров подошел к двери, которая вела из комнаты охраны в следующее помещение, и присмотрелся к ней. Судя по ее состоянию, ее вообще никогда не открывали. Он опустился на корточки и осмотрел нижнюю часть дверного полотна. Удивительно, но оно стояло просто на полу, без всяких порогов. Если дверная коробка и имелась, то только по бокам и сверху, но она была скрыта наличниками. Снизу дверь так плотно прилегала к бетонной стяжке пола, что, открываясь, неизбежно бы задевала и оставляла следы либо на цементе, либо обдиралась нижняя часть самого дверного полотна. Ничего подобного Лев на полу или на нижней части дверного полотна не увидел.
– Об этой двери забудьте, – сказал он. – Это муляж, а не дверь.
– Как и окно в камере, – подхватил Крячко. – Тогда где же выход?
– Я думаю, что так просто и не должно быть, – пожал плечами Лев и позвал Красовского: – Архитектор, что скажете об этом помещении?
– Трудно сказать что-то определенное, – вышел из задумчивости Красовский и стал озираться по сторонам. Ему игра явно нравилась. – Одно ясно – помещение подвергалось перепланировке. Вон видны плохо заделанные следы легких каркасных перегородок. А стены все сделаны из кирпича, определить, какая из них несущая, а какая нет, я не смогу.
– Я смогу, – сказал Гуров. – Вспомните здание, в которое мы вошли. Оно узкое. Судя по следам перегородок, помещения здесь нарезались вдоль здания, а теперь эти две комнаты, разделенные решеткой, выделены поперек. Вот тут была комната, а здесь, видимо, проходной коридор через все здание. Таким образом стена камеры, на которой изображено окно, и стена, на которой
