лютые два медведя; никто с ними не дерзал биться. Если кто из них да снимет череп с твоего Голиафа, ты на нас за то не пеняй.
– Такого медведя нет, которого бы не поборол мой Кудеяр, – сказал Вишневецкий.
– Ого-го! Хвастливо сказано, – возразил царь, – а у нас говорится, что похвальное слово гнило бывает.
Ударили в бубны. Из нижнего жилья дворца вышел Кудеяр, одетый в черное суконное короткое платье, в больших сапогах со шпорами. У него в руках не было никакого оружия, только за красным поясом заткнут был большой нож, наполовину высунутый из ножен. Кудеяр поклонился в ту сторону, где был царь, надел шапку и стал боком к рундуку, приложил подбородок к шее, выставил правую ногу вперед, заложил левую руку назад и держал правую наотмах, как бы готовясь отразить нападение врага. Его мрачные глаза были устремлены на двери амбаров.
– Эка плечища-то, плечища, – заметил царь, – а пальцы, пальцы!.. А брови какие яростные! Да это просто какое-то чудо лесное, страх водяной!
Все бояре стояли около царя с напряженным вниманием. Вдруг растворилась одна из амбарных дверей – оттуда вышел медведь… дверь за ним быстро затворилась. Медведь вступил на майдан (так называли тогда такой двор), увидел стоящего Кудеяра… казак глядел на него грозно и сурово… медведь заревел, поднял передние лапы и на задних шел прямо на Кудеяра… Кудеяр выдернул нож. Медведь заревел сильнее и замахнулся своею лапою – одна секунда – медведь снес бы череп со смельчака; все ахнули… Но Кудеяр ловко уклонился головою от взмаха медвежьей лапы и в то же мгновение воспользовался положением медведя, выставившего против соперника грудь, ударил его ножом в сердце, а сам отошел прочь.
Раздался последний рев издыхающего медведя. Кудеяр глядел на мертвого, уже бессильного врага. На рундуке все были до того поражены этим неожиданным исходом битвы, что не смели выразить ни одобрения, ни изумления.
Царь прервал молчание.
– Есть, – сказал он, – медведь еще поболее и подюжее этого. Похочет ли он с ним биться?
– С кем повелишь, государь, – сказал Вишневецкий, – с тем он и будет биться!
Вишневецкий передал царское желание Кудеяру.
Кудеяр поклонился царю молча; подошел к мертвому медведю, вынул из сердца нож, обтер об шерсть того же медведя и снова стал в прежней постати ожидать нового врага.
Недолго пришлось ему ждать. Медведь громадного роста показался из другой амбарной двери…
Увидя мертвого товарища, медведь в испуге отскочил назад, оглянулся кругом, остановил глаза на Кудеяре. Новый враг не ревел, как прежний, а только свирепо смотрел на человека. Прошла минута. Царь сделал такое замечание:
– Медведь, видно, смекнул, что прежний оттого пропал, что на человека сам пошел; этот дожидается человека к себе: поди-ко ты сам ко мне, а не я к тебе!
Но медведь сделал движение и тихо начал обходить своего врага; медведь отворачивал голову в противоположную
