бок о бок с Хурином, братом своим, и ныне, думается мне, покоится он в кургане, что возвели орки на поле той битвы.
И встала тогда Риан, и оставила жилища эльфов, и прошла через земли Митрима, и достигла наконец Хауд-эн-Нденгина, стоявшего посреди пустынного Анфауглита, и там она легла ничком и так умерла. Но эльфы позаботились о младенце, отпрыске Хуора, и Туор вырос среди них. Был он прекрасен собой и златовлас, как весь род отца его, и сделался он могучим, высоким и отважным. Будучи воспитан эльфами, постиг он все науки и искусства, что были ведомы князьям эдайн, покуда на север не пришла погибель.
Но шли годы, и жизнь исконных обитателей Хитлума, людей и эльфов, что еще оставались там, становилась все тяжелее и опаснее. Ибо, как рассказано в другой повести, Моргот нарушил обещание, данное истерлингам, что служили ему, и не пустил их в богатые земли Белерианда, которых домогались истерлинги, но загнал этот злобный народ в Хитлум и повелел им жить там. И хотя они более не были друзьями Морготу, но продолжали служить ему из страха, и ненавидели всех эльфов. Оставшихся людей дома Хадора (то были по большей части старики, женщины и дети) они презирали и притесняли. Истерлинги отбирали у них земли и добро, брали женщин в жены вопреки их воле и обращали детей в рабство. Орки свободно бродили по всей стране, охотясь на эльфов, что еще прятались в тайных убежищах в горах, и многих брали в плен и уводили в копи Ангбанда, в рабство к Морготу.
Поэтому Аннаэль увел свой немногочисленный народ в пещеры Андрот. Жизнь их была тяжелой, и им все время приходилось быть настороже. Но вот Туору исполнилось шестнадцать лет. Он стал сильным и научился владеть оружием – секирой и луком Серых эльфов; и сердце юноши пылало при мысли о страданиях его народа, и он стремился отомстить оркам и истерлингам. Но Аннаэль не отпустил его.
– Думается мне, судьба твоя не здесь, Туор сын Хуора, – сказал он юноше. – Этот же край не освободится от тени Моргота, доколе не будет повержен самый Тангородрим. И ныне мы решились оставить наконец эти земли и уйти на юг. И ты пойдешь с нами.
– Но как же нам избежать сетей врагов? – спросил Туор. – Ведь такой отряд, как наш, нельзя не заметить.
– Будем скрываться, – ответил Аннаэль, – и, если нам повезет, мы отыщем тайный ход, который зовется Аннон-ин-Гелид, Врата нолдор; ибо он создан их трудами, давным-давно, во дни Тургона.
Услышав это имя, Туор встрепенулся, сам не зная почему. И принялся он расспрашивать Аннаэля о Тургоне.
– Это сын Финголфина, – отвечал ему Аннаэль, – и ныне, после гибели Фингона, он считается верховным королем нолдор. Тургон, коего Моргот страшится более, чем кого бы то ни было, все еще жив: он избежал гибели в Нирнаэт, ибо Хурин из Дор-ломина и Хуор, твой отец, прикрыли его отступление, преградив Теснину Сириона.
– Тогда я пойду искать Тургона, – сказал Туор. – Неужели он не поможет мне – в память о моем отце?
– Не найдешь, – вздохнул Аннаэль. – Твердыня его сокрыта от глаз эльфов и людей, и никто из нас не знает, где она. Быть может, некоторым
