Я такого никогда не видела и даже о подобном не слышала.
– Ну да, – согласился с ней я. – Разве такое в природе встречается? Две женщины – беседа ни о чем, три – хоровое пение после бутылки «мартишки», четыре – механизм для сплетен и слухов друг о друге, пять и более – гремучая смесь, бахающая с интервалом раз в полсуток.
– Я знаю, о ч-чем говорю, – успокоил меня брат Юр. – Ей п-понравится. Я, собственно, что з-зашел? Пойдем, п-побеседуем, пока великий м-магистр упражняется в эпистолярном ж-жанре. Надо кое-что об-бсудить. А вы двое – т-тут посидите. В-вы, юная л-леди под потолком, т-там от вас вреда м-меньше, а т-ты, Назир, прямо з-здесь. И п-проследи, чтобы наше д-дитятко никуда не сб-бежало, лови ее потом по всему з-замку.
Ей-ей, была бы возможность – в жизни бы с ним не пошел беседовать. Знаю я эти разговоры и чем они заканчиваются. Я ту цепочку, что сегодня завершилась, вот таким же образом получил. Но – не откажешь, особенно в свете того, что он для меня нынче сделал. И для себя тоже, это понятно, но все-таки. Да и будущее – оно еще не наступило, кто знает, что там дальше будет.
– Ко мне не п-пойдем, – сказал мне Юр, заметив, что я завертел головой, вспоминая, где тут его покои. – С-смысла нет – разговор н-недлинный. Но и в к-коридоре его вести не станем, т-так дела н-не делаются. Мы же себя ув-важаем, да?
Тебя бы в застенки Азова, там те же интонации и такой же подход к вопросу. Его вообще не с безопасника ли «Радеона» слепили? Замашки временами очень похожи.
Брат Юр зашел в соседнюю с покоями фон Ахенвальда комнату, обставленную более чем скромно – там были только стул и стол, придвинутый к смежной с соседним помещением стене, на котором лежали листы пергамента и стояла чернильница.
– П-помещение секретаря, – пояснил мне казначей. – П-просто его сегодня н-нет.
Ну да, так я и поверил. Впрочем, мне нет дела до того, кто тут кого слушает и стенографирует.
– В-вот какой у меня вопрос к т-тебе, – брат Юр сел на стул, я же прислонил зад к столу. – Т-ты что в Эйгене устроил?
– В Эйгене? – я заморгал глазами, показывая, что даже не понимаю, о чем идет речь. – Когда?
– Д-давай вот без этих б-балаганных трюков, – поморщился казначей. – Или ты всерьез д-думаешь, что я н-ничего не знаю? Да вот бишь, к-как там?
Он достал из-под рясы свиток пергамента, развернул его и процитировал:
– «А еще при п-принце Вайлериусе был нек-кий ч-человек, в грязной красной р-рубахе и босой, к-коий его явно и сп-подвиг на безумства, а после куда-то ск-крылся. Принц же, об-бнаружив сие исчез-зновение, крайне опеч-чалился, а после изрек: «Сами р-разберемся. Всем кровь п-пущу, умоется ей маменька». И в-ведь пускает, стервец, причем ум-мело, весь в отца св-воего пошел. В-вчера вечером был убит Бран, к-капитан королевской гвардии и п-приближенное к королеве Анне лицо, ну, т-ты его помнишь. Он, п-по сути, был тем, к-кто держал в уз-зде гвардию, а т-теперь его нет и в Эйг-гене вот-вот резня начнется. Да что Эйген? Западная М-марка бурлит, скоро там так-кое
