печенек вагон – Ани мешок напекла. А вот рации не работают. Мне с утра докладывают про накрывшиеся тазом радары и проблемы со связью. И это притом, что мы годами их не имели. А последний вообще что-то попытался сказать про погоду.
– Про погоду?
– Да.
– У нас?
– Вот и я о том же. Погода на Войне стабильна – точнее, она здесь отсутствует.
Лагерфельд нахмурил рыжеватые брови, усмехнулся одним уголком рта и спросил.
– Может, сходим наружу? Мне тоже не помешало бы проветриться.
– Что, тоже печеньки закончились?
– Хуже.
И больше доктор ничего добавлять не стал.
Эльконто отложил рацию на пульт, провел пятерней по слипшемуся от пота ежику и поднялся со скрипучего кресла.
– Ну, пойдем, сходим наружу – посмотрим, что там с погодой.
– Да в рот мне ногу! Ты только посмотри…
После этой глубокомысленной фразы в течение минуты не было произнесено ни слова – оба мужчины, не отрываясь, смотрели на далекий горизонт – туда, где в низком набухшем небе формировался обширный, растянувшийся насколько хватало глаз, грозовой фронт. Клубились воронками тучи, в их центре то и дело вспыхивали молнии, текучее месиво напоминало один большой фингал – подбитый кулаком небосвод.
– Глазам своим не верю!
Судя по всему, формировалась не просто гроза, а набирал разгон самый настоящий, не случавшийся до этого момента на Войне, шторм.
– Так вот откуда помехи…
За их спинами, в выщербленных снарядами камнях, недовольно завывал ветер – бросался на пучки высохшей травы, пригибал их к земле – пытался не то задушить, не то вырвать с корнем – крутил здесь и там маленькие вихри из пыли, злился.
– Эта гроза застанет всех врасплох. Она не просто создаст наводки на аппаратуру, но и образует кучу грязевых селей. Особенно там, на холмах, где солдаты.
Оживший под порывами ветра ежик Эльконто мотался теперь из стороны в сторону – пригибался то вправо, то влево; светлые брови сошлись у переносицы. Лагерфельд редко когда видел друга настолько серьезным.
– Повстанцам негде будет укрыться – их костюмы не влагоустойчивы. Блин, раньше в этом не было необходимости. На Уровне почти нет уцелевших строений, нет крыш. Вода зальет все…
– Плохо. Может, объявить временное прекращение боя?
– Объявить-то я объявлю, а что толку? Надо срочно доложить Комиссии – пусть что-то делают, как-то исправляют ситуацию.
Доктор недоверчиво покачал головой, прикрыл глаза ладонью от метнувшегося в их сторону, поднятого ветром, песка и процедил:
– Боюсь, с тем, что у них наверху, сюда людей пришлют не скоро. А мне бы тоже доложить…
– О чем?
До бункера донесся первый ощутимый громовой раскат; казалось, от обилия в нем озона потрескивал воздух.
Лагерфельд стоял, сунув руки в карманы штанов,
