Цветковой пойдет речь.
Дело в том, что наш Цветков, как вы уже поняли, в своем институте боролся со вшами отнюдь не прожаркой. Это в российской армии и на российских зонах, да и во всей России со вшами борются, прожаривая одежду – и, как вы понимаете, совершенно тщетно. Ну, совершенно тщетно. А Цветков наш Костя изобретал различные биологические препараты – такие, что, будучи употребленными, например, методом капельного распыления над скоплением людей, риккетсий, то есть вшей и схожих паразитов, риккетсии – это по-научному, уж извините нас – риккетсий, значит, на людях целиком и полностью уничтожают, а вот для самих людей, животных и, скажем, для воды и пищи совершенно оказываются безвредны! Препараты оные профессор Цветков много лет, значит, изобретал с разною степенью эффективности, но его самого как настоящего ученого эффективность эта не устраивала – или вши дохли не очень дружно, или вместе со вшами дохли те, кто сдохнуть никак не должны были – например, мыши. Мышей Цветков очень жалел. Но мало того. Случалось, дохли и люди.
В частности, в результате опытного применения варианта препарата Ц-14-а3, мгновенно, на глазах Цветкова, умер неплотно надевший маску сотрудник его лаборатории Дима Никишин – молодой мужик, только на четыре года моложе самого Цветкова. Дима вдруг глубоко, утробно вобрал в себя воздух, за доли секунды стал сначала желтым с лица, словно китаец, потом вдруг совершенно красным, краснее самого Цветкова, потом фиолетовым, как баклажан – все произошло, повторяем, за доли секунды, и, выронив из рук стеклянную кювету от спектрофотометра, с которой они с Цветковым собрались было работать, рухнул на пол, изрыгая из мертвого уже рта черную пену. И немедленно Ц-14-а3 у Цветкова забрали в другую лабораторию того же института, потому что выяснилось, что Ц-14-а3 разом отключает у человека печень, мало того, воздействует на печень так, что печень мгновенно начинает выбрасывать в кровь чудовищной силы яд. Вот они, биологические-то методы борьбы с насекомыми! А Цветков, еле оправившись от случившегося, маниакально взялся за новый препарат – Ц-14-а4.
Костя, разумеется, понял свою ошибку и выделил штамм вируса, приведший к смерти, доложить же об этом не успел. Нам сей штамм неизвестен. Мы, конечно, могли бы сказать, что не сообщаем потому, что не желаем делать наше правдивое повествование пособием для террористов, хотя террористы прекрасно обходятся, к сожалению, и без наших пособий. Но вот просто не знаем досконально, а то мы бы таинственно надували бы щеки, дорогие мои. Это уж всенепременно.
– Я, – повторил сейчас Цветков, постепенно приходя в себя, – я должен, ты понимаешь? Я должен спасти людей. Все остальное неважно. Я должен довести препарат… Ну, выступил и выступил…
– А что, институт не работает? – вдруг спросил из-за Hастиной спины Чижик. Чижик, видимо, решил вообще не обсуждать некоторую возникшую сложность в отношениях их троих между собою, да, возможно, сложность виделась сейчас только Цветкову, а Настя
