жалению, все эти сведения были засекречены. И проиграли эту войну не наши Вооруженные Силы, а политики времен так называемой перестройки.
Я после окончания Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф. Э. Дзержинского несколько лет прослужил на атомных подводных лодках Северного флота. И считаю эти годы самыми важными в моей судьбе. Служба подводника закалила характер и помогла сформировать государственно-политическое понимание событий, происходящих в стране и в мире.
В эту книгу вошли стихи, написанные в течение почти сорока лет. В них рассказывается и о службе на флоте, и о моих родственниках, принимавших участие в Первой и Второй мировых войнах, и о моей малой родине, и о сформировавшихся в течение жизни философских взглядах.
С детских лет я чувствовал себя гражданином великой страны, частичкой великого народа. Вместе со всеми я переживал наши победы и неудачи. Никогда не был равнодушным. Боль русского народа я чувствовал своим сердцем. И это находило отражение в стихах.
Русский мир – это мир, в котором я родился, мир, который я защищал, служа на флоте, и продолжаю защищать, служа литературе.
Меня радует, что Россия в последние годы значительно окрепла, вернула Крым, ее корабли опять бороздят океаны.
Я верю в счастливое будущее моей страны, страны сильной и справедливой, хотя и придется ей пройти еще через множество нелегких испытаний.
* * *
Контр-адмиралу Льву Чернавину
Не сыпалась на нас спасительная манна,
Мы не брели в песках к неведомой стране,
Холодная война – просторы океана.
Холодная война – тараны в глубине.
Мы укрощали нрав торпедам и ракетам:
Холодная война, как топка, горяча.
Все cведенья о нас хранились под запретом,
Секретным был приказ, но он карал сплеча.
Холодная война – и подвиги, и горе…
На боевом посту характер обрели.
В нейтральных водах нет ничейных территорий,
Надгробьями на дне ржавеют корабли.
И хрипы ревуна, и задымленье пульта,
Как взрывы донных мин, срывали с коек нас.
Холодная война – инфаркты и инсульты:
Уходим в небеса, когда ушли в запас.
I
* * *
Черная подлодка.
Черная вода.
Черная пилотка.
Красная звезда.
Север
Гранитный север. Цепкая трава.
Гул океана. Валуны и сопки.
Весомее дела. Скупей слова.
Здесь трудно нерешительным и робким.
Мох окаймил веснушчатый гранит.
Вновь близкий шторм растет в метеосводке.
А бухта лишь мгновение хранит
Волну от погрузившейся подлодки.
* * *
Мы погружались. Море безразмерным
Казалось. Выл пронзительно ревун.
Вода врывалась с грохотом в цистерны,
Как будто в барабаны бил Нептун.
А через месяц возвращались поздно
Полярной ночью – ни огня окрест.
Когда всплывали, то в цистернах воздух
Пел, словно в трубы, духовой оркестр.
* * *
Ночь навалилась холодно и сыро.
Корабль похож на дремлющий ковчег.
Мы белые чехлы снимаем с бескозырок —
Из туч летит на землю белый снег.
Но все еще о лете разговоры,
Хоть пар и замерзает возле рта.
Стрекочут, как кузнечики, приборы
В молчании центрального поста.
А на рассвете краткий шифр команды
Нам ясно растолкуют маяки.
И загрохочут, словно камнепады,
На палубах матросские шаги.
* * *
Много суток ни заря, ни звезды
Не ласкали напряженных глаз.
Но запел в цистернах сжатый воздух —
Продувался весело балласт.
В рубку поднялись поочередно.
Долгие затяжки. Горький дым.
Диск луны, неяркий и холодный,
Выплыл, словно нерпа, из воды.
Но тревога вновь задраит люки.
Рухнет на подлодку тяжесть вод.
А
