напишу!
– Пишите, – невозмутимо отвечал лейтенант. – Я приказ выполняю: никого без пропуска к линии фронта, никого без приказа в тыл. А при неподчинении стрелять на месте.
– Приказ правильный! Только не про детей с матерями он писан, – возразил Кратов.
– Ко всем относится! – отрезал лейтенант. – И обсуждать приказ не будем.
– Пустите! – вдруг истошно закричала женщина в цветастом платье. – Васек мой там! Пусти! Пусти же ты меня, изверг! Стреляй, если ты хуже немца!
Она рванулась вперед. Ей загородили дорогу. Тогда она упала на четвереньки и пыталась проползти между бойцами. Пограничники ее подняли. Она покричала, побилась и вдруг затихла. Только внутренние рыдания продолжали колотить ее крупное тело.
Женщины отвели ее назад к грузовику и посадили на широкую, как скамейка, дощатую подножку ЯЗа. Шведов отвинтил крышку своей фляги и дал ей воды.
Сторону женщин приняли все находившиеся на развилке водители и бойцы.
– Как же не пропустить, ведь дети там! – убеждали лейтенанта.
– Не могу пропустить гражданских в полосу фронта, – отвечал тот. – Тем более в район возможного прорыва противника. Не имею права.
– Да какие тут права, товарищ лейтенант! – возмутился пожилой водитель. – Тут матери, там дети. И между ними ты встал с автоматом. А может, с часу на час фашист с автоматом между этими матерями и детьми встанет… Тебе на смену. Вот и соображай, что же тут получится…
– Думай что говоришь, старик! – вскинулся лейтенант. – Хоть ты и не кадровый, не забывай, что на военной службе находишься! За оскорбление старшего по званию под трибунал пойдешь!
– Видали мы таких, – сплевывая махорку, сказал рябой водитель. Правда, негромко, в сторону.
– Ишь Аника-воин, – раздался женский голос, – привык в тылу воевать!
Кратов вплотную придвинулся к лейтенанту.
– Послушай, лейтенант, у тебя жена есть?
– А что?
– Я спрашиваю: дети у тебя есть?
– Зачем в душу лезешь, матрос? Не все ль тебе равно, есть они у меня или нет?!
– А вот интересно, – продолжал Кратов, – твоя бы жена стояла здесь, а сын бы твой был там, пропустил бы ты ее за своим сынком или нет? По-честному?
– Свою-то за своим пропустил бы уж, конечно! – крикнул кто-то из женщин.
– Жена у меня была, – тихо сказал лейтенант. – И сын тоже был.
– И где ж они, милый, – участливо спросила старушка, – без вести они у тебя пропавшие, что ли?
– Почему без вести… Не без вести. Убило их. На заставе.
– Вот горе-то какое, сынок, – сказала старушка и смахнула платочком слезу. – Мой Тимоша тоже в пограничниках на заставе служит. С первого дня войны от него вестей не имею… Случайно не встречал Ерохина Тимофея? Лейтенант такой же, как и ты.
– Не приходилось.
– А
