Свет Победы. Коллектив авторов

      Опять нет сна, опять за стенкой «танцы»,

      И стену будто бы дробят.

      Опять мой тесть во сне бомбит Констанцу –

      Опять кошмар, который год подряд.

      Бьет кулаками – в небо рвется.

      Ему, бывает, мало сна…

      Все сталинскому соколу неймется –

      В душе его гнездо свила война…

      Построив полк, нарком прочел приказ,

      На подвиг летчиков настроя.

      Сам Сталин тут прищурил глаз

      В ответ на гибель в Мурманске конвоя…

      «Примерно! Дерзким должен быть налет!..»

      Торпедоносцы – главная опора!

      Корсары засланы вперед

      На бреющем… Отважен гул моторов.

      Успех – внезапность! В сущий ад

      Констанцу ввергли красные «бостоны»:

      Под запредельный русский мат,

      Под рев винтов, под треск, грома и стоны.

      Меж водяных заградстолбов

      Несутся коршуны к эсминцу…

      Торпеды сброшены – готов!

      Рывок наверх – и взвились в небо птицы!

      Заход… Еще один заход…

      Следили молча дьяволы за ними…

      Какой небесный летчики народ!

      На удивленье – с лицами земными!

      Сомкнулись эскадрильи – и домой…

      Но тут явилось откровение приказа:

      Констанца порт был непростой –

      Там хищных «мессеров» таилась база.

      И вот он, гул взъяренных пчел!

      Ведомый Мишка задымился первым,

      В кабине у Сабира горячо…

      И Толя, Толя… В штопоре друг верный…

      Морским пилотам нет иных могил –

      Их волны примут и укроют…

      Я из полета тестя возвратил –

      А там, во сне друзей осталось трое…

      К своим вернулся… Нам ни слова…

      Кровь на локтях, и кулаки красны.

      Он побывал в Констанце снова –

      Он побывал в своем гнезде войны…

      Я приехал туда, где на фронте убило отца,

      Осмотрел все дворы в бастионе казацком

      И бродил между хат от конца до конца –

      Похоронка неправдою стала казаться.

      Ослепительно солнце сияло в тот день,

      От жары все живое сомлело в истоме.

      Раскаленным был каждый и дом, и плетень.

      Тишина, будто кто-то и нынче здесь помер.

      А вокруг, по холмам виноград золотой

      Зажигал полновесные спелые гронки,

      И струился в селе тот особый настой,

      Когда грех говорить даже громко…

      Я пристыженно, молча поднялся на холм,

      Возложил гладиолусы у обелиска

      И, не в силах сдержать удушающий ком,

      Отошел и склонился в почтении низко.

      Видел списки как будто в горячем дыму,

      Отыскал среди прочих фамилию бати:

      Почему-то особая почесть досталась

Скачать книгу