стихать, Бровин представил Игоря молодому еще мужчине, высокому и худощавому, с пунцовым от мороза и выпитой водки лицом.
– Не обморозились, Олег Петрович? – заботливо поинтересовался Бровин.
– Так, слегка лицо обветрило. В общем-то не очень холодно. Градусов десять.
– Да это жестокий мороз! Мы привыкли к теплым зимам. Организму сложно перестроиться. Познакомьтесь, мой племянник Игорь Ратов.
– Мы, кажется, знакомы. Вы ведь в Минэкономики работали?
– Да, у меня тоже впечатление, что мы где-то встречались. Возможно, в министерстве или на научных конференциях, – предположил Игорь.
– Вероятно. Борис Павлович не говорил, что шеф заинтересовался вашей концепцией?
– Олег Петрович занимается в Кремле кадровой политикой, – встрял в разговор Бровин.
– Дядя мне ничего такого не говорил, – неумело приврал Игорь и, подавившись, закашлялся.
– Это хорошо его характеризует: умеет хранить секреты. Игорь, нужно подъехать в Кремль и очень подробно поговорить. – Олег Петрович крепко пожал руку Ратову.
Судя по рукопожатию, он был заинтересован в этой встрече.
В Москву кортеж машин с охотниками вернулся, когда стемнело. Хмель из головы выветрился, но тянуло в сон. Рядом на сиденье дремал Алексей Семенов по кличке Сирота.
Несмотря на эпикурейскую внешность, Алексей был ярко выраженным трудоголиком и редко посещал тусовки, однако с удовольствием встречался с Игорем. Охотничья вылазка оказалась довольно полезным мероприятием – Семенову удалось пообщаться накоротке с кремлевским кадровиком Олегом Петровичем и даже договориться о встрече. В этот вечер кремлевский «посланец» был щедр на обещания.
На радостях Сирота выпил больше, чем обычно, и сейчас сладостно посапывал, игнорируя огни ночного города, мелькающие за запотевшими стеклами авто.
В квартире Ратова царила холостяцкая пустота. После того как прервался бурный роман с Мариной, неожиданно бросившей его, чтобы выскочить замуж за немецкого предпринимателя, в жизни Игоря появлялись женщины, но мысли о браке не возникало. Не было ни времени, ни желания.
Марина уже год как уехала вслед за своим улыбчивым мужем в Нью-Йорк, где тот получил назначение в представительство германской электротехнической компании. Игорь часто думал о ней, но навязываться не хотел. Да и от Марины не было ни звонков, ни поздравительных открыток. Ничего!
Ратов не спеша разделся и только тогда почувствовал, что устал. Он натянул удобные легкие брюки и рубашку в модную клетку. Просунул уставшие ноги в черные кожаные тапочки и сварил крепкий кофе.
Перед самым завершением варки добавил в кофе соль на кончике ножа для аромата, ополоснул чашку кипятком и только после этого наполнил ее густым темным напитком. Плеснул в рюмку, похожую на полое яйцо страуса, немного своего любимого коньяка «Курвуазье» и устроился в кресле напротив плазменной панели, согревая коньяк в руке, отхлебывая его крошечными глоточками и запивая обжигающим кофе.
