само за себя…
– Я не вижу офицера! – презрительно процедила Мари. – Я вижу проходимца!
– Я боевой офицер, мадам! – прервал ее Николай. – Я доброволец, участник Ледового похода! Я прошел всю войну, трижды был ранен и не позволю задевать свое честное имя… ваше счастье, что вы женщина!..
– В самом деле, Мари, как ты можешь! – недовольно произнес Серж.
Николай закашлялся, вытащил портсигар, достал из него папиросу и огляделся в поисках огня. Борис Ордынцев достал из кармана коробку спичек, бросил новому участнику группы. Тот протянул руку, но не сумел поймать коробок. Спички с сухим стуком покатились по полу. Борис наклонился, поднял спички и попросил Николая:
– Не угостите?
– Простите, господа, разволновался, позабыл о хороших манерах! – ответил тот, протягивая портсигар. – Угощайтесь!
Борис взял папиросу, Луиджи последовал его примеру. Доставая папиросу из портсигара, циркач придержал руку Николая.
– Что это у вас? – спросил он, указывая на татуировку.
На запястье Николая была выведена корона.
– Память о Ледовом походе! – ответил тот с детской улыбкой. – Наш ротный, Астахов, сделал такие всем желающим… орденов у нас не было, так вместо них осталась эта отметина!..
Ордынцев зажег спичку, протянул огонь циркачу, затем прикурил сам и только после этого подал горящую спичку новому знакомому.
Тот закурил, обвел взглядом присутствующих.
– Я прошел всю войну, господа! – повторил, выпустив кольцо дыма. – От первых до последних дней!
– В каком полку? – осведомился Ордынцев.
– В третьей конно-горной батарее второго добровольческого кавалерийского корпуса! – отчеканил Николай.
– Под командованием полковника Топоркова? – оживился Борис. – Прекрасный человек!
– Редкостной души! – подхватил Николай. – Как говорится, отец солдатам…
– Помню, во время эвакуации из Новороссийска он под угрозой оружия заставил взять на борт транспорта раненых офицеров…
– Совершенно верно! – с чувством воскликнул Николай. – Я был одним из этих раненых офицеров и никогда не забуду благородство полковника Топоркова! Я обязан ему жизнью!
Внезапно Борис отступил на шаг и наставил на Николая ствол револьвера.
– Поднимите руки! – приказал он.
– В чем дело?! – возмущенно выпалил Николай.
– Действительно, господин хороший, вы забываетесь! – холодно протянул Серж.
– Извините, Серж, – Борис повернулся к командиру группы, не опуская оружие, – этот человек вовсе не тот, за кого он себя выдает. Для боевого офицера он слишком неловок.
– Что вы себе позволяете, молодой человек? – вспыхнул Николай. – Я, как офицер, могу потребовать удовлетворения!..
– Помолчите! – оборвал его Ордынцев. – Это
