марши ступенек, до того истертых, что лучше бы их тут вовсе не было. Гаян подумал: будь он по-настоящему, до полуобморока, голоден, легко бы на этих лесенках навернулся. Спасибо утренней охоте.
Предвечернее солнце золотило окна и тусклые витрины, булыжники изношенной мостовой, дверные ручки, дешевую бижутерию на прохожих (только сумасшедший или демон будет разгуливать по этим улочкам, нацепив дорогие украшения).
Из-за поворота пахнуло сыростью. Проулок, залитый ошеломляющим медовым сиянием – словно врата в блаженную страну, где все живут долго и безбедно – вывел к скопищу ветхих глинобитных сараев с черными дырами вместо окон и дверей. Среди них затесалось несколько добротных построек, увешанных амбарными замками, как новогоднее Древо Изобилия монетами на ленточках.
За развалюхами простирался топкий пустырь, заросший осокой. Обычная картина. Если природные условия позволяют, без трех-четырех заболоченных участков по окраинам города никак не обойдется, но чего и ждать, если за Стража в этом мире – камышовый кот? Наверное, Он считает, что болото – самое безопасное на свете место.
Пройдя по расхлябанным дощатым мосткам, проложенным через царство лягушек, тритонов и стрекоз, Гаян выбрался на дорогу, ведущую к пакгаузам.
Берег моря скрывали олеандровые заросли. С другой стороны, за тихим камышовым раем, виднелся город – блеклый, неряшливый, неприветливый. Давно пора уносить отсюда ноги. Это следовало сделать еще в позапрошлом году, но сначала Гаяна держал здесь мучительный и бестолковый роман с Фианой Элжено, субреткой Ивархийского театра Драмы и Пристойной Комедии (она давно уже смылась, кто-то из поклонников ее увез), потом он страдал по поводу разлуки, отринув презренные житейские проблемы, потом, пока еще водились деньги, всячески оттягивал тот момент, когда надо будет взойти на борт корабля… Вот и дооттягивал. Теперь ему с Ивархо не выбраться. Он мог бы уплыть на материк пассажиром: всю дорогу лежать пластом, и чтобы кто-нибудь из обслуги уносил-приносил тазик, но этакая роскошь стоит недешево. Из-за патологической подверженности морской болезни ему не светит наняться на судно матросом. Даже если возьмут вдругорядь, после скормят акулам или продадут работорговцам, и поделом.
Надо раздобыть денег. Игры демонов. Участие в войне Груве против Хамфута Дождевика. Посещение смертельно опасного сонного дома. Варианты один краше другого.
Стеклянная хоромина царственно торчала над крышами, ловя отблески сползающего за пакгаузы светила. Все идет к тому, что очень скоро Гаян там побывает. Он для этого почти созрел. Во всяком случае, против двух альтернативных вариантов бунтовали остатки его гордости, никчемной, истерзанной, но все еще живой.
Выторговать у заказчика приличествующую заданию экипировку и полный набор защитных амулетов. В конце-то концов, это в его интересах, чтобы домопроходец вернулся живым! Что будет внутри, в общих чертах известно: лифты, железная нежить, цветные призраки, зубастые лестницы-каталки, воздушные ловушки… Как утверждают бывалые домопроходцы, главное – не
