юноша задвигал ногами под столом и сказал:
– Басевич. Метеоролог.
Маленькая беленькая девочка, затиснутая между метеорологом и Иоанном Москвичевым, весело пискнула:
– Оператор тяжелых систем Марина Черняк… Экс-штурман Кондратьев привстал и поклонился.
– Я вас тоже не сразу узнал, – объявил Москвичев. – Вы здорово поправились. А мы вот здесь сидим и ждем. Не хватает планетолетов, остается только сидеть и поедать сациви. Сегодня днем нам предложили двенадцать мест на продовольственном танкере – думали, что мы не согласимся. Мы сдуру начали бросать жребий, а в это время на танкер погрузилась группа из Воркуты. Главное – здоровенные ребята! На двенадцать мест еле втиснулось десять человек, а остальные пятеро остались здесь, – он неожиданно захохотал, – сидят и едят сациви!.. Кстати, а не съесть ли еще порцию? А вы уже ужинали?
– Нет, – сказал Кондратьев. Москвичев вылез из-за стола.
– Тогда я и вам сейчас принесу,
– Пожалуйста, – сказал Кондратьев благодарно. Иоанн Москвичев удалился, протискиваясь между столиками.
– Выпейте вина, – сказала Елена Владимировна, пододвигая Кондратьеву свой бокал.
– Спасибо, не пью, – механически сказал Кондратьев. Но тут он вспомнил, что он больше не звездолетчик и звездолетчиком никогда уже не будет. – Простите. С удовольствием.
Вино было ароматное, легкое, вкусное. Нектар, подумал Кондратьев. Боги пьют нектар. И едят сациви.
– Вы летите с нами? – пропищала оператор тяжелых систем.
– Не знаю, – сказал Кондратьев. – Может быть. А куда вы летите?
Праправнуки переглянулись.
– Мы добровольцы, – сказал Басевич. – Мы летим на Венеру. Надо превратить Венеру во вторую Землю.
Кондратьев резко выпрямился и поставил стакан.
– Венеру? – спросил он недоверчиво. Он-то хорошо помнил, что такое Венера. – А вы были когда-нибудь на, Венере?
– Мы не были, – сказала Елена Владимировна. – Был Москвичев, да это ведь неважно. Плохо, что не хватает планетолетов. Мы ждем уже три дня.
Кондратьев вспомнил, как он тридцать три дня крутился вокруг Венеры на планетолете первого класса, не решаясь высадиться.
– Да, – сказал он с горькой иронией, – это неприятно ждать так долго…
Затем он с ужасом посмотрел на беленького оператора тяжелых систем:
– Простите, вы тоже летите на Венеру?
– У меня индекс здоровья восемьдесят восемь, – немножко обиженно сказала оператор.
– Простите… Конечно… восемьдесят восемь… – пробормотал Кондратьев. «Радиоактивные пустыни, – подумал он. – Атомные вулканы. Черные бури…»
Вернулся Москвичев и грохнул на стол поднос, уставленный пиалами и тарелками. Среди тарелок торчала пузатая бутылка с длинным горлом.
– Вот, – сказал он. – Ешьте, товарищ Кондратьев. Вот, собственно, сациви, вот, если захотите, соус, Приправы… Десерт… Лед. Пейте вот это. «Яшма». Оно вам понравится…
