страницы также пестрели пометками. Впрочем, некоторые издания относились вовсе не к насекомым, тут была литература по биохимии, микробиологии, даже астрономические каталоги, касающиеся метеоритов, когда-либо бомбивших поверхность Земли.
Когда сторож вернулся, Максим уже снова сидел в кухне на табурете.
– Не скучаешь? – спросил Александр Петрович.
Максим пожал плечами и ответил:
– Да ничего. Хотя у вас тут действительно скучновато. Даже телевизора нет.
– Он мне не нужен, потому его и нет. Жизнь и без того достаточно интересна.
– Да уж, – фыркнул Максим. – Чего в ней такого интересного?
– Много чего, – неопределенно ответил Александр Петрович. – Вы все слишком торопитесь жить и в погоне за эфемерными мечтами не замечаете того прекрасного, что вас окружает. Остановите свой бег, присмотритесь внимательней к этому миру, прислушайтесь к жизни. Тогда, быть может, наконец, сумеете различить то, что все время ускользает от вашего внимания.
Максим хмыкнул в недоумении. Он вроде бы не замечал за собой излишней торопливости и спешки. Наоборот, в последнее время жизнь его протекала как-то вяло и уныло. Хотя, если вдуматься, в чем-то сторож прав. Ведь он говорит образно, вряд ли его слова следует понимать буквально. Если разобраться, Максим действительно с головой ушел в мир грез и собственных фантазий, настоящее его не интересует, кажется тягостным и унылым. Он мечтает о будущем, светлом и радостном, полном романтики дальних странствий и увлекательных приключений.
– Вы растрачиваете жизнь на бесполезную суету, не цените отпущенных вам мгновений, – продолжал Александр Петрович. – Становитесь жертвами собственных страстей и амбиций, губите себя сами. Взять хотя бы сегодняшний случай. Чего вы сцепились там? Чего не поделили?
– Да это Васька был со своими дружками, – нехотя ответил Максим. – Они ко всем цепляются. Они у того малявки часы отняли. Вот я и вмешался, маленьких же защищать надо.
– Мне кажется, ты не уверен в том, что говоришь, – заметил Александр Петрович.
Максим хмыкнул и почесал в затылке.
– Ну, не знаю, может, и так. Ну, то есть… Нет, слабых и маленьких, которых обижают, надо защищать, это я знаю. Вообще надо помогать людям. Но я, честно говоря, вовсе не хотел с Васькой связываться. Сам не знаю, чего вдруг за этого малявку заступился.
– Разве нельзя было все уладить миром? – спросил сторож.
– Ну да! Это же Васька, он всегда сам в драку лезет. Его вся школа боится. Что же я должен был делать?
– Не вмешиваться, – бесстрастно ответил Александр Петрович. – У тебя не было никаких шансов одолеть троих противников. Я вмешался в вашу потасовку потому, что сильнее их всех, вместе взятых. Твой же поступок был абсолютно неоправдан. Прежде надо было подумать о самом себе, ведь тебя могли искалечить.
Максим несколько опешил. Позиция Александра Петровича показалась ему откровенной
