надтреснутый голос:
– Заходите! Я сейчас приду!
Дмитрий Алексеевич толкнул калитку и вошел в сад.
Он тут же оказался по пояс в высокой траве, вокруг него дружно гудели и жужжали насекомые. Кое-как пробившись сквозь густые заросли бурьяна к шаткому крыльцу, Старыгин снова остановился. Наконец откуда-то сбоку, из-за разросшихся кустов, вынырнул высокий старик в черном кителе без погон и галошах на босу ногу. В руке у него было пустое ведро.
– Здравствуйте, – проговорил Дмитрий Алексеевич, с интересом разглядывая хозяина. – Извините, я знаю только ваше отчество. Вы ведь Никанорыч?
Старик взглянул на гостя из-под густых седых бровей и пробормотал неприязненно:
– А вам-то зачем? Возьмете свое, расплатитесь – и поминай как звали…
– О чем это вы? – удивленно переспросил Старыгин.
– Да известно о чем… заходите! – Хозяин поднялся по крыльцу, которое жалобно заскрипело под его ногами, открыл входную дверь и прошел в сени, придержав дверь перед Старыгиным.
В сенях, громко кряхтя и потирая поясницу, он снял галоши и переобулся в огромные войлочные тапки без задника. Затем ткнул пальцем куда-то в угол:
– Ну, вот оно!
Там, куда он показал, валялись на дощатом полу несколько старых оловянных подсвечников и помятая медная сковорода.
– Что – оно? – недоуменно переспросил Старыгин.
– Ну, вы же пришли за цветным металлом? – сухо осведомился хозяин. – Забирайте, платите, сколько положено, и проваливайте. Мне с вами беседы разводить некогда…
– Извините, но вы меня с кем-то перепутали! – перебил его Старыгин. – Я пришел вовсе не за металлом!
– А за чем же еще? – Старик пристально взглянул на гостя, седые брови удивленно поднялись.
– Ведь вы раньше устраивали в этом доме выставки современного искусства. Я хотел бы поговорить с вами об этом.
– Вспомнили! – проговорил Никанорыч насмешливо. – Видать, медведь в лесу умер или рак на горе свистнул! Ну ладно, раз так – проходите в дом, я вас чаем напою.
Он толкнул дверь и вошел в большую полупустую комнату.
В центре комнаты стоял круглый стол, накрытый полуистлевшей бархатной скатертью, возле него – пара шатких венских стульев. Стены комнаты были когда-то оклеены зеленоватыми обоями, но они давно выцвели и протерлись, а кое-где свисали рваными лоскутами. Правда, тут и там на стенах виднелись более яркие прямоугольники, сохранившие первоначальный цвет обоев, – должно быть, в тех местах, где на стенах висели картины.
– Где стол был яств, там гроб стоит! – процитировал старик классику.
– Где пиршеств раздавались лики,
Надгробные там воют клики
И бледна смерть на всех глядит! – продолжил Дмитрий Алексеевич цитату.
– Вот как? – Старик с интересом взглянул на гостя. – А вы, видать, достаточно начитанный молодой человек! Мало кто
