возникающих в проектах творения миров – и человеческих, и нет.
Полифонический ассамбляж ведет нас в неисследованные края современной политической экономики. Фабричный труд – пример скоординированного времени прогресса. А вот каналы снабжения насквозь пронизаны полифоническими ритмами. Рассмотрим крошечную китайскую швейную фабрику из исследования Нелли Чу: как и многие ее конкуренты, она обслуживала разные каналы снабжения, постоянно переключаясь между заказами от местных бутиковых брендов к громким международным и далее – к обычной безликой продукции, безо всяких торговых марок[33]. В каждом случае – разные стандарты качества, материалы и виды работ. Задача фабрики – согласовать промышленную упорядоченность со сложными ритмами заказчиков. Стоит нам обратиться от фабричного производства к сбору непредсказуемого природного продукта, как ритмов сразу прибавится. Чем дальше мы уходим к окраине капиталистического производства, тем значимее для получения прибыли делается координация между полифоническими ассамбляжами и промышленными процессами.
Из последних примеров вытекает, что внимание полифоническим ритмам, а не ритмам прогресса, следует уделять не потому, что это добродетельно. Приятное это было ощущение – прогресс: все лучшее еще впереди. Прогресс дарил нам «прогрессивные» политические мотивы, с которыми я выросла. Я с трудом представляю себе, как рассуждать о справедливости вне прогресса. Неувязка в том, что прогресс потерял смысл. Все больше и больше среди нас тех, кто вскидывает взгляд и понимает, что король-то голый. Именно эта дилемма и подсказывает, почему новые приемы улавливать настолько важны[34]. Ясное дело, что ставка здесь – сама жизнь на Земле. И глава 2 рассматривает дилеммы совместного выживания.
2. Смешение как сотрудничество
Я хотела, чтобы кто-нибудь сказал мне, что все будет хорошо, но увы.
Как же сборище становится «событием», то есть чем-то бóльшим, нежели простая сумма составляющих? Вариант ответа: смешение. Из-за соприкосновений в нас остаются примеси, мы уступаем кому-то и при этом меняемся. Благодаря примесям преобразуются проекты творения миров, при этом могут возникать совместные миры – и новые направления[36]. В каждом из нас есть история смешения, чистота – не выход. Помнить о прекарности ценно потому, что она не дает нам забыть: меняться вместе с обстоятельствами – суть выживания.
Но что есть выживание? В распространенной американской фантазии выживание сводится исключительно к спасению себя посредством противостояния другим. «Выживание», судя по американским сериалам или фильмам о неизведанных планетах, – синоним захвата и экспансии. Я это понятие в таком смысле применять не буду. Прошу вас допустить другое его значение. Эта книга предполагает, что
Как метод можно рассматривать объединенный взгляд Донны Хэрэуэй и Мэрилин Стрэтерн. Стрэтерн показывает, как удивленное остолбенение нарушает ход обыденной логики, что позволяет нам замечать другие творящие миры проекты внутри ассамбляжа. Хэрэуэй, отслеживая различные цепочки развития, обращает наше внимание на взаимодействие в среде разнонаправленных процессов. Объединив эти методы, я отслеживаю ассамбляжи, которым форму придают ошарашивающие вмешательства в тот или иной проект других проектов, отличной разновидности. Вероятно, имеет смысл сказать, что эти ученые задали отправные точки для антропологического мышления в онтологии (Стэтерн) и творения миров (Хэрэуэй). См.:
Многоклеточная жизнь стала возможной благодаря множественным взаимным бактериальным смешениям; см.:
