style="font-size:15px;"> Нина присела перед ним на корточки и, осторожно взяв за ручку в мягкой пушистой варежке, спросила:
– Как тебя зовут, мальчик-с-пальчик?
Потупившись, мальчуган едва слышно выдавил из себя:
– Ёжа.
– Ёжа – это Ёжик?.. Настоящий, с колючками?
– Никак не могу научить его выговаривать свое имя. Его зовут Сережа, – извиняясь, сказала Аделаида.
– Сколько же тебе лет, Ёжик? – умиляясь, спросила Нина мальчика.
– Двадцать пять, – ответил мальчуган.
– Какой большой! – похвалила Нина.
Малыш уткнулся головой в мамину куртку.
– Разве тебе больше не четыре годика, фантазер? – спросила Аделаида сына.
Ответа не последовало.
– А это моя мама… познакомьтесь, – представила Ада пожилую женщину.
«Очень приятно!» – в один голос сказали они с Ниной.
Нина перевела взгляд на Аделаиду, и ею овладело то же чувство, что и в ресторане в тот день, когда они познакомились.
– Вы где-то здесь живете? – спросила она.
– Да, вон за тем домом, – Аделаида махнула перчаткой в сумерки. – Вернее, там живет мой друг. А я живу у него, – добавила она. – Мы всегда здесь гуляем. Или еще вон там, за домами… Там есть еще один сквер.
– Я вот тоже… решила пройтись… – Нина не знала, что сказать.
– Вам в какую сторону? – спросила Аделаида.
– Я на Солянке живу… Да мне всё равно куда…
Сын дернул Аду за рукав. Она нагнулась к нему, и мальчик что-то прошептал ей на ухо. Поправив ему шарфик Аделаида спросила:
– В кустики пойдешь?
Мальчуган понуро покачал головой:
– На горшок.
– Где же я возьму горшок, Ёжик? До дома потерпишь?.. Ну пожалуйста!
Мальчик еще больше насупился, обещать ничего не хотел.
– Можно вон туда зайти, – Нина показала на вывеску кафе, светившуюся возле здания ТАСС. – У них есть туалет.
Худощавый преклонных лет гардеробщик в кофейного цвета униформе принял верхнюю одежду и, улыбнувшись мальчугану, достал для него из-под стойки несколько леденцов.
Аделаида увела сына в туалет. Через пару минут, уже вчетвером, они прошли в конец тускло освещенного зала, где вдоль окон теснился ряд свободных квадратных столиков.
Одетый в вельветовые штанишки и темно-синий шерстяной джемпер, светлоголовый мальчуган не мог не вызывать умиления. Его усадили на диванчик. Ёжик послушно устроился на сиденье и теперь глазел в окно на озаренный бело-желтыми фонарями полумрак Тверского бульвара. Нина переводила взгляд с матери Аделаиды на настенное зеркало, висевшее над спинкой диванчика. В зеркале она видела свое лицо с серыми кругами под глазами и всё сильнее терялась под взглядом Аделаиды – от ощущения,
