будем в полной безопасности.
– Ну… мне так хотелось хотя бы одним глазком взглянуть, неужели он доверху забит драгоценными камнями?
– Не доверху, но большая часть ларя заполнена самоцветами. Это я хорошо помню.
Джейн глубоко вздохнула и прижалась к плечу Вильяма. Но уже ближайший ухаб отбросил их в стороны, заставив вспомнить, что они находятся в чужой стране, на дороге, которая изобилует опасностями и неожиданностями.
– Вот, как были здесь дрянные дороги, так и остались! – в сердцах чертыхнулся Вильям, – годы прошли, а в Крыму ничего не изменилось к лучшему.
– Ничего, милый, главное мы с тобой уже совершили. Вскоре мы забудем о Крыме навсегда. Так ведь?
Вильям прижал спутницу к себе и поцеловал ей глаза.
– Нет, Джейн, Крым я никогда не забуду. Я здесь прожил, может быть, самые счастливые годы своей жизни.
– Молодой был, – поправила его Джейн, – а молодости свойственно романтизировать прожитое.
Бывший управляющий ничего ей не ответил. Пусть думает, как хочет. В конце концов, каждый человек имеет право на собственное мнение. Главное не в этом.
Он, Вильям, действительно прожил в здешних местах несколько счастливых лет. И все благодаря своему хозяину, Юргену фон Эберлайнену, которого местные турки и татары называли барон Георги, или просто – господин. Именно он, Юрген, владелец обширных поместий и величественного замка в Ливонии на берегу Балтийского моря, предложил Вильяму переселиться в Крым с хозяином. Для прозябающего в нищете молодого британца это был отличный шанс «выбиться в люди». И Вильям его не упустил. В конце концов, служба у Эберлайненов становится традицией их фамилии.
Еще его отец, Джозеф, в молодые годы служил у старого Густава Эберлайнена. И вместе с его дочерью, Софией, переехал из Ливонии в Крым (тогда называвшийся Тавридой) и проживал на Мангупе в княжестве Феодоро. Но обстоятельства заставили его рано покинуть Мангуп и переехать в Польшу, куда его отослал Ян Разумовский, муж Софии. Гораздо позже родной брат Яна, Болеслав, свел Джозефа с Юргеном. Так Джозеф снова оказался в Ливонии, где и закончил свои годы на бренной земле. К сожалению, он, выходец из знатного, но давно обедневшего британского рода, так и не сумел сколотить состояние, позволяющее вернуться на Родину не в качестве бедного пасынка, а представителя рода, претендующего на многое.
Теперь это «многое» предстояло добывать собственными руками его младшему сыну – Вильяму, родившемуся тогда, когда Джозеф уже жил в Ливонии.
2
Вильям знал, что Эберлайнены необыкновенно богаты. К тому же Юрген, умевший оценить преданность и служебное рвение, мог щедро наградить. Так не все ли равно, где попытаться разбогатеть – в Ливонии или в Крыму? И Вильям со всем жаром своего молодого сердца стал помогать барону.
Немало сил он положил на сооружение замка близ старой генуэзской крепости. А скольких трудов стоило ему наладить добрые отношения с турками и татарами, нередко с большим недоверием посматривавшими на чудного барона Георга и его шустрого управляющего!
