уверенно, но размахивать ею не пытался. Напротив, он будто бы выжидал, когда противник ошибется.
– Давай, наступай, что крадешься, как волк! – зарычал на него отец, но Петр не слушал. Его цель – победить, а если он будет спешить, то папа непременно расправится с ним, как с Тимохой.
В результате отцу надоело наблюдать за волчьей поступью сына, и он пошел вперед. Натиск Федора был таким стремительным и неукротимым, что Петру пришлось нелегко. Он метался из стороны в сторону, делал волчьи прыжки, пытаясь увернуться от ударов, но старший Опарин продолжал наступать. Сабля в его руке была будто бы живая. Она играла, делала невообразимые движения, запутывая противника и принуждая его сдаться.
Петр же не хотел сдаваться. Заколдованный замысловатой игрой отцовской сабли, он вдруг встрепенулся, сделал волчий бросок вперед и достал бы Федора, но отцу помогли бойцовский опыт и прирожденная ловкость. Сделав шаг вправо, он быстро развернулся и, схватив пробегавшего мимо него сына за шиворот посконной рубахи, бросил наземь. Подставленный к горлу Петра клинок говорил о его полном проигрыше.
– Так, воины. Теперь вы осознали свою слабость? Нечего было канючить: возьми нас, папа, с собой… Нет, братцы, вначале научитесь воевать, а уж потом просите, – довольный собой, проговорил Федор.
Угрюмые и пристыженные, стояли сыновья, не смея поднять глаза на отца. В это время мимо опаринского недостроенного забора от приказной избы ехал на коне хорунжий Ефим Верига.
– Смену себе готовишь? Давно пора! Как ребятня-то твоя вымахала! – заметил мужчина.
Федор развел руками. Мол, куда денешься, если в их албазинском войске мало ратных людей.
– Чего ты в такую-то рань на коне? К атаману ездил? – спросил Опарин товарища.
– Да, – кивает головой Верига.
– Дела какие были? – продолжил интересоваться Федор.
– Дела, Федя, дела…
– Ты не забыл о завтрашнем походе? – встревоженно спросил Опарин.
– Да не еду я, Федя. Приболел вот что-то, – ответил Ефим.
– Приболел? В такую отличную погоду? – удивленно посмотрел на него старшина.
– Хворь не спрашивает, какое сегодня число. Приходит тогда, когда и не думаешь, – усмехнулся Верига.
– Это точно. Надеюсь, ты предупредил атамана? – согласился Опарин.
– Как же! Он мне и кое-какие распоряжения дал. Пока, говорит, я хожу – оставайся вместо меня в крепости за старшего.
– Вот как! – удивился Федор.
– Да-да… – погладил бороду Ефим.
– Напрасно, Фима, ты с нами не едешь, а то могли бы погулять, как раньше. Обрати внимание, сколько шпионов везде враги понатыкали. Встретим – вот тебе и кони, вот тебе и оружие. Неужели не завидно? – покачал головой его собеседник.
– Завидно, Федя, но ведь грыжа, будь она неладна, вконец замучила. Я вам только в тягость буду, – сказал Ефим.
– Ты нас возьми, папа! –
