Но Макар – ни крика, ни стона. Висит себе, держась за коврик, спрашивает сверху: «Ну, как?» Хитрый испытатель: надел прочный мотоциклетный шлем!
– Гусев, спускайся! – громко произнес учитель.
– Я сейчас… Никак не найду контакты. – Теперь Гусев держался за а-коврик одной рукой, а другой водил по потолку. – Ой, держите меня! – закричал во весь голос испытатель.
Гусев лежал на полу. На его мощной груди покоился коврик, сплетенный из металлических пластин.
Таратар опередил всех. Он помог Макару встать, поднял с пола коврик, спрятал в свой портфель.
– Так будет лучше, безопаснее, – пояснил он Гусеву.
Макар, растирая ушибленную спину, проворчал:
– Не перепутайте контакты, Семен Николаевич. Я еще не освоился с этим изобретением.
– Ничего, разберемся, – отвечал Таратар. – Вместе с учителем физики. Ноги-то целы?
– Целы… Будьте осторожны, Семен Николаевич. В ваши годы нельзя падать с потолка.
– Отныне и впредь! – рявкнул Таратар, повернувшись к классу. – Никаких больше опытов, изобретений и прочего!.. Отныне и впредь, – грозно повторил он, – никакого новаторства без моего разрешения!
Таратар и впрямь был рассержен. Не хватало еще, чтоб его ученики падали с потолка! А если бы Гусев сломал ногу? Как бы учитель объяснил его родителям, что это случилось именно на уроке математики? Да и зачем вообще такие переживания!.. Хватит рискованных изобретений! Он, учитель, разберется во всем сам.
Опасный коврик Таратар унес с собой. Никто не заметил в суматохе, как один из учеников подошел к шкафу, где хранились рукописи, и взял толстую тетрадь в коричневом переплете. «Теорема Ферма» вновь была у Профессора.
Двигатель Сыроежкина остался на верхотуре шкафа. О нем вскоре все забыли, в том числе и Сергей. Лампочка несколько дней светилась, потом перегорела. Но двигатель работал…
Третье апреля
Космический корабль «Земля»
– Вот и дождались! – сердито сказал Сергей Сыроежкин. – «Отныне никаких опытов»! Так я и знал: Таратар не принимает наши изобретения всерьез. Тоже мне гении из восьмого «Б»! А я думал, что он лучший в школе учитель.
– Таратар должен понять, – спокойно произнес Электроник, – что гении – те же самые люди, только они перерабатывают значительно больше информации. Почему машина работает в полную силу, а человек вполсилы? Это несправедливо.
– Работа над проектом «Космический корабль «Земля» идет полным ходом, – продолжал Сыроежкин. – Проверим?
– Проверим, – сказал Электроник и включил свой радиотелефон на громкость.
Раздался ни с чем не сравнимый сумбур звуков, состоявший из формул, вопросов, смешков, восклицаний, читаемых вслух научных текстов, игреков, иксов, интегралов, бесконечно длинных уравнений. Внутри Электроника словно работала радиостанция: десятка два голосов задавали своему верному
