а… а кривой крюк!
Тут Валюшкиному терпению настал предел.
Так этому непрошеному утешителю, значит, нравится ее курносый нос?! Так Валюшка, получается, еще и курносая?! С чего он вообще это взял?! А все остальное, что он тут нагородил?! Да при виде этой новенькой девчонки класс просто обмер от восхищения! Нос кривой, как крюк?! Да она же красавица, красавица! У нее очень светлые, немножко даже серебристые волосы (этот редкий цвет называется платиновым), серо-голубые, очень светлые глазищи, матово-белое лицо, она вся будто выточенная! Руки у нее были белые-белые, с серебряно блестящим лаком на овальных ноготках, ничуть даже не обгрызенных! А какое у нее имя! Зенобия… Умереть – не встать. Это вам не Валюшка-подушка-погремушка-игрушка-болтушка!
Вот понять бы, издевается этот разноволосый и разноглазый или просто хочет Валюшку утешить, а потому врет без зазрения совести?
Ложь во спасение, да? Спасибо, не надо!
Валюшка наконец обрела способность шевелить языком, а значит, разговаривать, и только хотела обогатить словарный запас этого мальчишки всеми теми словами, которыми она обогатила свой собственный в не забытые еще детдомовские годы, но вовремя вспомнила, что дала слово маме Марине больше ни о детдоме, ни о его наследии никогда не вспоминать. Врать маме Марине даже на расстоянии Валюшка не хотела, а потому обошлась с незнакомым мальчишкой почти по-хорошему, сказав ему только:
– Слушай, хромай отсюда, а?
Он посмотрел на Валюшку задумчиво, потом покладисто кивнул и… нет, в это просто невозможно поверить!!! – заковылял по пустому коридору, хромая на обе ноги.
Да еще как!
Сначала Валюшка подумала, что он притворяется, но нет. Он в самом деле ужасно хромал, он еле передвигался!
Наверное, у него церебральный паралич или еще какая-то такая же ужасная штука. Небось приходил в медкабинет, но увидел рыдающую Валюшку и решил ее утешить.
Надо же, сам еле ходит, а утешает какую-то незнакомую девчонку!
А она ему этак небрежно: хромай, дескать, отсюда!
Ужас!..
Вдали громко залаяла собака, словно стыдила Валюшку.
Да, ей было стыдно! Лицо загорелось, даже все тело закололо… и, как ни странно, она вдруг почувствовала, что ненавидит этого черно-белого типа примерно так же, как Зенобию. Ведь мы всегда начинаем ненавидеть тех, кто заставляет нас чувствовать себя уродами или злодеями, а именно уродиной и злодейкой Валюшка себя сейчас и чувствовала!
В это мгновение прозвенел звонок и пришлось нестись в класс, потому что следующим уроком была математика, а тетя Эля, в смысле Эвелина Николаевна, старательно подчеркивала, что на ее уроках пользуются привилегиями только отличники, а не троечницы вроде ее как бы племянницы.
Как бы, вот именно!
Потому что, если мама Марина была Валюшке приемной матерью, то тетя Эля, ее сестра, приходилась, значит, приемной теткой.
Еще
