В несколько более отдаленном родстве находятся следующие загадки: С161. Бежит свинья из Гатчина, / Вся испачкана. – Трубочист; С615. Шла свинья из Питера, / Вся истыкана. – Наперсток; С365. Шла свинья из Саратова, / Вся исцарапана. – Терка; С2438. Идет свинья из Саратова, / Вся исцарапана. – Рогожа; C1168. Шла свинья из овина, / Размыкавши сено по рылу. – Вилы; С1625. Идет свинья из болота, / Вся испорота. – Бредень. Ясно, что свинья – это довольно общий заменитель, так сказать, загадочное местоимение; и все же было бы ошибкой принять этот мотив за абстрактного заместителя, заменимого любым другим, – не всяко лыко в строку, свинья чем-то особо мила загадке.
А вот загадки, родственные приведенной выше (С381) по принципу их сложения: С237. Бежит волчок, / Выхвачен бочок. – Залавок; С310. Крива сука / В кувшин глядит. – Кочерга; С358. Бежит котик, / Разинувши ротик. – Сковородник. Каждая из этих загадок в свою очередь имеет родственников по другим признакам. Так, последняя загадка использует повторяющийся мотив: С115. Сидит Арина, / Рот разиня. – Труба на крыше; С715. Стоит волчище, / Разинув ртище. – Колодец. Таким образом корпус загадки (национальный или региональный) оказывается пронизанным сетью родственных отношений – по лексике, или мотивам, и по формуле, или парадигме. Будем называть их материальными. Народная загадка имеет место в рамках события загадывания загадок – многих загадок, не одной, и это обстоятельство предопределяет отношение к каждой отдельной.
Особые отношения у загадки с логикой. Не то чтобы загадка была совсем иррациональна, но она заигрывает с алогичностью. Загадка описывает некоторый предмет, но отнюдь не в каком-либо основательном смысле, который бы давал понятие о нем. Иначе говоря, она описывает свой предмет, не подводя его под его понятие: понятия опираются на существенные признаки предмета, а загадка отмечает его второстепенные. Хотя образ предмета не противопоказан понятию – понятия предметов опираются на некоторый обобщенный образ (греческое ίδέα «идея» однокоренное с εἶδος «образ»; родство этих понятий обыгрывает Платон), – образ, предлагаемый народной загадкой, удален от понятия. Это особенное условие – искусственное и связанное с искусством. Свинья кувика – значит что-то вроде «жалобно стонущая». Можно сказать, загадка обращается к наблюдательности и способности воображения, намеренно минуя рациональную способность. Только вряд ли стоит видеть в этом некую «дорациональную стадию» человеческого сознания. Скорее народная загадка играет с рациональностью, с привычными понятиями и даже рассчитывает на них, как на естественную помеху. В этом отношении нам предстоит еще многое выяснить.
Наблюдательному читателю до всякого анализа бросается в глаза, что народная загадка своеобразно поэтична и даже бьет через край в своей образности при том, что пользуется с виду примитивными, весьма сдержанными и как будто даже недостаточными средствами. Разворачиваемая предварительная характеристика
