не ослышалась, – переспросила мама, – Зося Ромашова? Тесен мир… А возможно это вовсе не она.
– Кто не она? О чем ты, мама?
– Да, так, Милочка, ничего. Поживем – увидим.
Глава 4
Каждый новый день напоминал Василине, что может стать последним днем ее жизни.
Все чаще жуткая, невыносимая боль тисками охватывала все ее тело и бросала во мрак забытья. Но Василина, бледная и дрожащая, упорно возвращалась в жизнь. На ее ночном столике появились коробки таблеток и ампул с уколами, которые она научилась делать сама.
В райисполком она больше не ходила, большую часть времени лежала в кровати или сидела в маленьком креслице возле окна. Между приступами боли иногда звала в свою комнату Зосю и просила ее посидеть с ней. Василина давно собиралась рассказать Зосе о том, что она ей не родная мама, только вот не могла подобрать нужный момент. Сейчас этот момент, кажется, наступил. Может, сможет Зося простить Анюту и снова обретет любящую маму?
– Зосенька, мне нужно кое-что рассказать тебе о нашей с тобой жизни. Нет, о небольшом периоде твоей жизни, который ты, скорее всего, не помнишь.
Чем тщательнее Василина подбирала слова, тем больше в них запутывалась.
– О чем это я не помню? Ну, а если не помню, то, возможно, не стоит и вспоминать?
– Давай так – я буду рассказывать, а ты слушай и не перебивай меня. Хорошо?
– Как скажешь. Только, пожалуйста, не волнуйся.
– Как не волноваться, когда разговор очень серьезный, и я не знаю, как ты все это воспримешь.
– Мамочка, я все правильно пойму. Я же твоя дочь и очень похожа на тебя.
– Да, ты внешне немного похожа на меня – это правда. Мы с тобой очень близкие родственники по крови – я твоя двоюродная бабушка. Но твое сходство с моей племянницей Анютой просто поразительное. Анюта – твоя родная мама. В твоем возрасте она была такой же красавицей, как ты сейчас. Почему была? Нет, с ней, наверняка, ничего не случилось, просто, я ее не видела с тех пор, как забрала тебя из больницы. Возможно, сейчас она сильно изменилась – тяжелая работа в колхозе и безрадостная жизнь могли наложить отпечаток и на внешность.
– Мама, давай мы не будем это обсуждать – пусть она живет, как хочет. Я, кстати, давно знаю, что ты мне бабушка. Дядя Олег, когда тебя дома не было, звал меня не иначе, как «приемыш». Он-то мне и рассказал, что моя родная мама живет в деревне и работает дояркой на колхозной ферме. И очень настоятельно рекомендовал мне «убираться к мамашке и бабке-алкоголичке».
– Зосенька, а почему ты мне никогда об этом не рассказывала?
– Во-первых, не хотела дополнительно загружать тебя проблемами, а во-вторых, много ему чести, чтобы обращать на его болтовню внимание.
– Значит, ты давно знаешь, что я тебе не родная?
– Мама, что ты говоришь? Почему – не родная? Ты мне самая
