устремился в локальный пробой метрики.
«Стилетто» Инги ринулся вдоль горизонтали, неумолимо настигая противника.
Они вышли в материальный космос с разницей в шесть секунд.
Еще не угас бледный сполох гиперпространственного перехода, не включились все подсистемы «Стилетто», а корабль уже закрутило внезапной ритмикой боя.
Точка обратного перехода оказалась едва ли не совмещена с планетой, машина вырвалась в зону низких орбит над ночной стороной незнакомого мира. Инга едва справилась с ручным управлением, разойдясь встречными курсами со внушительным, беспорядочно вращающимся фрагментом космического корабля инсектов, и, уже выравнивая машину после резкого, вынужденного маневра, увидела «Сеятель», скользящий на фоне серой облачности, а внизу, в разрывах облаков – исполинские чадные факелы, в которых с содроганием узнала пылающие города разумных насекомых.
Знакомый до дрожи и в то же время в чем-то неуловимо изменившийся «диск» базового корабля механоформ царил над планетой (только позже, анализируя ощущения, Инга поняла, что инопланетный корабль выглядел как двояковыпуклая линза), его окружало плотное поле обломков, где в страшном коловращении масс смешались уничтоженные истребители Роя, мелкие частицы управляемого щита, фрагменты боевых и транспортных кораблей инсектов, и – у Инги перехватило дыхание – частицы легкоузнаваемой пространственной конструкции логриан!..
В первый момент разум не сумел осознать глобальную картину происходящего, но включившиеся подсистемы «Стилетто» пришли на помощь, резко раздвинув границы восприятия.
Они погибали.
На уровне мнемонического восприятия царил парализующий, болезненный хаос: множество мыслей, принадлежащих миллиардам существ, замурованных внутри фрагментов орбитальных конструкций, били по нервам, взывали о помощи, над планетой, выплескиваясь за границы стратосферы, полыхали агонизирующие всплески порванного в клочья ментального поля Семьи инсектов.
Инга смертельно побледнела.
Все ее силы были направлены сейчас на постановку мнемонической блокады. Утонуть в потоках агонии – дело нескольких секунд. Отдать себя порыву сопереживания – означало погибнуть…
Секундная схватка стоила ей неимоверного усилия, граничащего с потерей сознания.
Я не могу сопереживать им!
Рассудок медленно прояснялся, но мгновения напряженной борьбы уже внесли свою лепту в общую расстановку сил: пока Инга ставила мнемонический щит, «Сеятель» поднялся над обломками, заняв более высокую орбиту. Смысл его маневра стал ясен, когда от вражеского модуля внезапно начали отделяться сгустки стабилизированной плазмы, заключенные в коконы электромагнитных полей.
Плазмоиды двигались, расходясь широким веером. Проследив за их траекториями, подсистема анализа целей внезапно подсветила алым контуром порядка тридцати истребителей Роя, не разрушенных, но полностью
