гусеницы не соваться!
Сотня разделилась на два отряда, ринувшиеся к гиганту с двух сторон.
Поначалу всё шло по-прежнему: пришелец, похожий на скелет древнего робота, каким рисовали его дети в школах, мерно катился вперёд, давя попадавшиеся на пути строения и обезумевшую скотину, изредка отмахиваясь от назойливых всадников, лихо рубивших его «костяные» доспехи по бокам. Потом Дивию надоело следить за воинами, и он, вспомнив прошлое, вырвался один перед катившимся по улице к Кремлю монстром, спрыгнул с коня и пошёл ему навстречу, раскинув руки в стороны и напрягаясь до боли в голове.
Конь, хрипя, припадая к дороге и открывая пасть, попятился.
Дивий задавил поднявшийся в душе страх.
Мольба была одна: остановись!
Тартарианин пёр вперёд, безглазый, многодетальный, ажурный, страшный. Отмахнулся от наскока очередного дружинника.
Бойцы кремлёвской сотни отскочили, оторопело глядя на старейшину общины. Кто-то крикнул отчаянно:
– Уйди с дороги, радетель!
Дивий не остановился, только закусил губу.
Сорок метров, двадцать, десять… раздавит или нет?
Ну! Остановись!
Тартарианин с лязгом затормозил.
Из сотни грудей ратников вырвался общий выдох.
Дивий замер, продолжая держать руки на весу. Из прокушенной губы вытекла на подбородок струйка крови.
Услышал, слава богам!
– Стой, чёрный! Зачем ты пришёл?
Гигант опустил бугор головы, словно пытаясь понять слова человека. Или его мысли. Поднял громадную суставчатую лапу, дотронулся до головы чисто человеческим жестом.
– Что тебе надо?! – добавил Дивий.
Монстр вытащил из головы (во всяком случае, выглядело это так) угловатую «кость», бросил на дорогу перед старейшиной.
«Кость» упала и расползлась струйкой дыма. Одновременно послышалась очень короткая фраза на тарабарском языке, почти свист. Тем не менее Дивию показались знакомыми звуки в этом свисте, и он после запоздалого анализа понял, что тартарианин только что передал ему звуковое письмо. Правда, прозвучавшее неожиданно и слишком быстро.
Он развёл руки шире.
– Повтори!
Усилил речь мысленным вызовом: повтори! повтори!
Тартарианин снова сунул суставчатую лапу в «растрескавшуюся башку, вынул чёрную «кость», швырнул на дорогу.
Вспух и растаял чёрный дымок, сопровождаемый свистом-скороговоркой, по-прежнему почти не воспринимаемый слухом. И всё же Дивий, находившийся в состоянии сильнейшего нервного возбуждения, уловил отдельные слова, произнесённые на староанглийском языке:
– We… need… son of… before the God…
Само собой сложилась фраза: «Нам надобен сын Предтечи».
Дивий мотнул головой, с трудом оценивая смысл сказанного.
С одной стороны, тартариане никогда не интересовались
