продвинулось в технологиях, что у Лютого захватывало дух, и он подумал, что попал даже не в ту страну.
Рейс Y – 744 авиакомпании «Турухан» до Красноярска с перерегистрацией по месту прилета. Двадцать восемь тысяч девятьсот двадцать рублей сказала кассирша и подала Сергею сдачу и билет на самолет. – Регистрация в четырнадцать часов по местному времени.
– «Боже вот это прогресс» – подумал Сергей, и почесал затылок.
Здание аэровокзала представляло собой двухэтажный бревенчатый дом, обшитый почерневшими от времени досками. На фасаде красовалась эмблема «курицы» и надпись «Аэрофлот».
Широкое крыльцо указывало на публичность и популярность данного заведения. На нескольких пластиковых креслах да дощатых скамейках сидели пассажиры ожидая регистрацию на рейс.
В углу просторного помещения на больших вещевых мешках, скинутых под лестницу, ведущую на второй этаж, расположились охотники или рыболовы, которые облюбовали эти края в поисках золотого тайменя. Они азартно резались в карты, не обращая никакого внимания на входящую в помещение публику. Охотничьи лайки спали тут же под лавками.
Лютый, удовлетворенный складывающимися обстоятельствами сам себе улыбнулся, увидев свое отражение в стекле витрины. Он огляделся, и его взгляд уперся в «Буфет». Вспомнив о том, что до Красноярска придется лететь голодном, он подошел к прилавку.
Свобода впервые за восемь лет опьяняла его и Сергей не находил себе места, от потока информации. Сейчас ему больше всего хотелось добраться до большой земли, чтобы там пересесть на самолет и улететь в свой родной Калининград. Туда, где прошли его детские и юношеские годы. Туда, где он встретил свою любовь. Туда, где на на улице Полевой живет, его престарелая мать. Все это время она ждала его и ежедневно молилась о скором его возвращении. Каждую неделю Сергей писал, матери теплые письма и два три раза в неделю получал ответы. А вот долгожданных писем от бывшей жены Ленки, он дождаться не мог. Стоило ему попасть под следствие, как Ленка «вильнула хвостом», тут же подала на развод.
Мать всегда остается матерью. Только материнская любовь да её шерстяные изделия, которые она вязала собственными руками, долгие месяцы согревали Сергея в лютые сибирские морозы. Мама – вот это тот человек, который был в этом мире единственным и родным. Сергей знал что мать никогда не бросит и не забудет своего сына, очутившегося там, где когда-то Иосиф Сталин коротал свои дни в ссылке.
Буфет аэропорта манил к себе запахами «деликатесов» местной национальной кухни. Подогреваясь тут же в микроволновой печи из полуфабрикатов, они расползались по чужим желудкам, пополняя кассу местного «буфетного олигарха».
В голове проскользнула крылатая фраза, вырванная из памяти, – «а в тюрьме сейчас макароны дают». Желудок на фоне этих воспоминаний слегка заурчал, давая понять, что пришла пора кинуть в него что – то съестное. За сутки до освобождения, Сергей,
