более свойственен термин «иконоведение». «Иконология» – это в переводе с греческого учение об образах. Именно в таком смысле и представляется нам наиболее правильно и удобно использовать этот термин. Причём в этом случае речь идёт не о св. изображениях, созданных человекам, а об образах вообще, о всех образах, существующих в тварном мире. И как бы ни были замутнены или искажены эти образы в твари, всё равно и они, как и всё в тварном мире, имеет своим началом Бога, и вне Бога нет ничего, что имело бы начало в чём-то ином. Стало быть, и они происходят от высших Божественных Первообразов. Но как? И что происходит с ними в созерцаемом нами тварном мире? Вот именно это и призвана изучать иконология.
Раньше, рассматривая вопросы о том, как проявляется Премудрость Божия в образах тварного мира некоторые православные философы использовали термин «софиология». Но, увы, вокруг этого термина скопилось столько неясного и невыясненного, столько спорного, связанного именно с тем, как понимать Софию, премудрость Божию, проявленную в твари, что начали даже звучать обвинения в ереси одних богословов со стороны других. К спокойному и глубокому исследованию вопросов начала примешиваться человеческая страстность. Поэтому лучше оставим понятие «софиологии» для той области, которая, действительно, занимается специально этим вопросом – о Софии, Премудрости Божией. Тем более, что для рассмотрения нашего вопроса об образах и структурах тварного мира и о соотнесении их с Высшими Божественными Первообразами нет необходимости обязательно затрагивать сложнейший богословский вопрос о Софии Премудрости Божией.
Итак, представляется, что термин «иконология» настолько идеально подходит для нашей цели, что лучшего, пожалуй, ничего и не придумаешь. В этом смысле как учение об образах и структурах тварного мира в свете Божественного откровения мы и будем использовать его в дальнейшем, оставив термин «иконоведение» для исследования собственно св. икон.
Весь Божий мир предстанет перед нами как некая Божия икона, хотя, как мы уже говорили, далеко не все образы в нём столь же чисты и столь же ясно отображают Первообразы, как те св. иконы, на которые обращается молитвенный взор верующего в храме Божием или в святом углу его жилища.
Эти образы мира, к сожалению, не столь чисты и святы, но они существуют, среди них нам приходится жить и приходится так или иначе их осмысливать. Научный подход к этому вопросу давно уже осознан как хотя в чём-то и полезный, но явно недостаточный, оторванный от основ нашей веры, и способный приводить иногда к катастрофическим заблуждениям. И без обращения к Божественному откровению, если мы действительно стремимся истинно познать окружающий мир, а не так как нам бы в силу тех или иных причин хотелось бы, без обращения к Божественному откровению, содержащемуся в Священном Писании и Священном предании Церкви сделать это просто невозможно. И единственный метод, позволяющий сделать это – осознать вслед за святыми отцами образов мира как отображение высших Божественных
