борьбы: нехитрая мебель перевернута, посуда разбита, на полу валялись вещи, словно кто-то, пытаясь защищаться, бросал в нападающего все, что попадалось под руку. И, самое страшное, – засохшие пятна крови на полу и клочья длинных вьющихся черных волос его дочери.
Несколько часов ушло на то, чтобы выяснить, что случилось в доме. Перепуганные соседи, два дня отсиживавшиеся в тайном подвале своего дома, рассказали, что в поселении побывали матросы из оккупационных войск. Больше ничего узнать не удалось.
И тогда бокор вспомнил о позабытых ради дочери тайных знаниях, что передавались от отца к сыну, и призвал силу, которую раньше боялся даже назвать по имени. Глаза застлала туманная пелена, слова заклятия деформировали, скручивали её, создавая образы, видимые только бокору. Скоро он, сжимая кулаки от бессильной ярости, уже смотрел на происходившее в доме. Бокор видел все так ярко и живо, словно попал в тот день, когда случилось страшное и непоправимое…
Его дочь отбивалась от похотливого пьяного матроса. В какой-то момент мужчина толкнул девушку, и она упала, ударившись головой об угол стола. Глухой треск проламываемой височной кости, смачные ругательства пьяного насильника. Стиснув зубы, бокор смотрел, как убийца тащит тело его любимой дочери за волосы из дома. Куда? Зачем? Это предстояло узнать у самого матроса.
В памяти бокора навсегда отпечаталось лицо убийцы. Силы, которые призвал колдун, помогли и найти этого человека, и заманить его в ближайший отель. Матрос и сам не понимал, что им движет, когда внезапно решил отправиться на Гаити. А неподалеку от прибрежного отеля уже ждал колдун, приговоривший матроса к медленной и мучительной смерти. Ему легко удалось одурманить приговоренного и заставить пойти ночью на старое кладбище.
Бокор не собирался жалеть вопящий от ужаса и боли кусок мяса, убивший его дочь. Догадка колдуна оказалась верной: матрос закопал тело своей жертвы именно здесь. Теперь бокор с удовлетворением слушал, как трещат, ломаясь, кость за костью, смотрел, как его враг корчится от нечеловеческой боли. Призванные жрецом вуду силы могли бы уничтожить целый полк, но здесь не перестараются: окровавленный, изломанный враг с разорванными мышцами и выкручиваемыми внутренними органами будет жив, пока не ответит на главный вопрос.
– Не помню… Я не помню… – повторял матрос. – Я сказал все, что помнил. Убей! Дай умереть…
– Умрешь, когда покажешь, где именно ты закопал тело моей дочери, – спокойно отвечал бокор. – Не вздумай больше лгать, духов не обманешь.
И враг снова захлебывался в криках боли.
Сегодня матрос вынудил его извлечь из старого пыльного сундука несколько предметов, о которых бокор старался забыть все те годы, пока жил в бедном, но счастливом мирке.
Когда судьба отобрала у него горячо любимую жену, бывший колдун переключил всю свою любовь на дочь, которую буквально боготворил.
Бокор достал из холщовой сумки небольшой, с ладонь, мешочек, встряхнул его и послушал,
