предлагают опасную работу?
– Вроде того.
– И нельзя отказаться?
– Можно.
– Тогда откажись, Арби, миленький!
– Поверь, цыганочка, я сейчас все не могу сказать тебе, но если дело выгорит, будет здорово!
– В твоем нынешнем состоянии нельзя браться за опасное дело.
– Именно в моем состоянии это необходимо!
– И ты можешь в результате, как ты говоришь… исчезнуть?
– В худшем случае.
– А в лучшем?
– В лучшем, я изменюсь, все хвори исчезнут, стану совершенно другим!
Она всплеснула руками:
Что же ты мне голову морочишь? Задумал пластическую операцию? Так и говори. А то: исчезну, исчезну!..
– Пожалуй верно. Пластическая операция, – повторил Арбен. – Только не тела, а души…
– Ты говоришь загадками, как Ньюмор.
– При чем здесь Ньюмор! – вдруг закричал Арбен, да так, что девушка вздрогнула.
– Тихо, Арби, милый… Я не думала тебя обидеть.
Он успокоился так же неожиданно, как вспылил. Сидел вялый, безвольный, какой-то поникший.
– Как незаметно к нам пришла осень… – произнесла Линда после паузы. – Мне привиделось, что осень – это я. Бреду по дорогам, из рощи – в рощу, из города в город, гляжу в небо, затянутое тучами. Бреду босая – и нет конца моему пути…
– Хорошо! – жестом остановил ее Арбен и потер лоб, сосредоточиваясь. Знакомое чувство, сладкое и тревожное, охватило его, и он медленно прочитал, вглядываясь в одну точку:
Босоногая осень брела по болотам,
Оставляла слезинки на травах колючих
И стояла подолгу, следя за полетом
Улетающих птиц и скучающих тучек.
Зябко кутала белые плечи в туманы,
Понапрасну стучалась в холодные зданья
И смотрела на горы, леса и поляны,
Опаленные кротким огнем увяданья.
А ночами украдкой она уходила
От тропинок подальше, я тягучую роздымь,
И, вздыхая от жажды, до света ловила
Запрокинутым ртом водянистые звезды.
– Арбен, здорово! – сказала Линда и поцеловала его. – Перепишешь мне? – протянула она ему записную книжку.
– Дай еще тему, сказал Арбен, чувствуя, что вдохновение не оставило его.
– Пощади себя!
– Я жду.
– Ну, давай еще про осень.
Он встал перед ней и без роздыха начал:
Вновь ты со мною, осень-прощальность,
Призрачность тени, зыбкость луча,
Тяжеловесная сентиментальность
Добропорядочного палача.
Посвист разбойный ветра лихого,
Лист ниспадает, косо скользя.
Стынет в устах заветное слово,
Ветры гуляют, клены гася.
Падай же, падай, листьев опальность,
Медь под ногой шурши, горяча,
Жги мое сердце, осень-прощальность
И стариковская ласка луча.
Арбен принялся записывать стихи в записную книжку, а Линда
