первое января день особенный. Распахнув дверь, я растянула губки в приветливой улыбке.
– Вечер добрый, – заулыбался в ответ Алекс, – можно войти?
Я бы конечно с радостью впустила столь миловидного брунета со стильной стрижкой, в красной спортивной куртке, черных джинсах и супер-пупер ботинках, но предстояло уточнить, куда и к кому он собственно пришел.
– А вы к кому?
– Вы Таисия Ливанова?
Вот так номер, что б я помер!
– Нет, я не Таисия, а вы к ней?
– Ну да, в некотором роде, – выдал он ослепительную улыбку. – Так можно войти?
В легкой оторопелости я посторонилась. Обдав меня волною шикарного парфюма, красавчик ступил в недра моей холостяцкой берлоги.
– О, какая замечательная собака!
– Его зовут Лаврентий. Лаврик, фу, отстань от дяди! Вы проходите, пожалуйста, на кухню, Тая сейчас подойдет.
Алекс кивнул, пошел на кухню, а я бросилась в комнату. Таюха лежала на диване, не подавая признаков жизни, уснула она, не смыв косметики и лицо ее имело вид крайне живописный: растекшаяся тушь, размазанные помада – феерически, просто феерически.
– Тай, – возбужденно зашептала я, – там к тебе пришел какой-то парень неземной красоты.
– Ко мне? – она разлепила ресницы. – Какой еще парень?
– Не знаю, но он прекрасен!
– Сена, ты не смыла косметику и теперь выглядишь, как черт.
– Да? – я потрогала веки. – Точно! Батюшки, получается, я с этим Алексом вот прямо так и разговаривала, у-у-у!
– Не вой, иди умойся, я следом. А где этот… как ты сказала его зовут?
– Алекс, он на кухне.
И я помчалась в ванную. Увидав себя в зеркале при ярком свете, я едва не заревела от ужаса и принялась поспешно отскребать размазанную краску. Из-за туши глазки опухли и выглядела я как черт знает кто. Надо отдать должное выдержке Алекса, ведь общался он со мной так, будто ничего особенного и не заметил. Чтобы вернуть себе утраченный человеческий облик, я долго плескала на то, что осталось от лица ледяной водичкой, намазюкалась кремом, тщательно причесалась и, стянув с себя измятый праздничный наряд, огляделась в поисках какого-нибудь элегантного домашнего одеяния. Вариантов было только два: махровый халат фасона «мишка на пенсии» и полотенце. Если бы я вышла к гостю, завернувшись в банное полотенце, он мог бы меня не правильно понять, поэтому оставался только халат.
– Сена, ты там не умерла еще? – послышался за дверью недовольное Таискино брюзжание.
– Уже выхожу.
Пока Тая плескалась, я взяла на себя труд по развлечению гостя.
– Хотите чаю или кофе? – я попыталась элегантно протиснуться к плите, что сделать было весьма проблематично, потому как на кухне толкался еще и Лаврентий, желающий познакомиться и пообщаться с гостем.
– Кофе, если можно.
– Что ж, превосходно, я,
