углом, что ты его и не увидишь. Давай за мной.
– Так доложить надо.
– Кому, Хмелеву? Не зли меня, ладно? Чего тупишь-то?
Обстрел продолжался.
– Слышь, Миха, стреляют еще с крыши углового здания, – доложил Коновалов, – и еще оттуда, из-за бензовоза на углу.
По броне звякнуло еще несколько раз.
– Теперь они меня достали. – Михальчук зло сплюнул. – Парамон, ну-ка врежь им. Открыть огонь.
– Ястреб-3, Ястреб-3, кто разрешил стрелять? – снова заверещал в наушниках комбат Хмелев. – Вы что там творите? Вы с ума сошли? Почему без команды?
– От тебя команды дождешься, пожалуй. Скорее на пенсию выйдешь. Или в гроб сыграешь.
– Амари-3, Амари-3, я – Герцог-6, идем на выручку. Прекратите огонь. У нас более выгодная позиция. Сейчас мы их срежем.
– Саня, сейчас наши ударят.
Два «Хаммера» выехали из переулка левее и через мгновение открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. Земля возле углового дома взорвалась фонтанами песка.
– А чего нам молчать? Парамон, давай поддерживаем. Сдвинься, Виталька, мы им не помешаем. Лупи хорошенечко, старина.
– Слушаюсь!
С правого борта украинского БТРа открыли стрельбу по всем местам, откуда велся огонь. БТР Петренко молчал.
– Трусит, – констатировал Михальчук. – Ждет, когда комбат командочку даст. В случае чего, на меня наедут. Он чистенький, вроде и ни при чем, гнида.
– Завалили! Завалили! Исламиста завалили! – радостно закричал Парамон.
С крыши дома, стоявшего за раскидистым деревом, свалилось что-то черное и глухо ударилось о землю. Огонь противника в сторону БТРов временно стих.
– Амари-3, Амари-3, впереди гранатометчики. Вы видите их?
– Саня, мы видим гранатометчиков? – Джин повернулась к Михальчуку.
– Как же, – тот кивнул, глядя в бинокль, – вон они, драгоценные. Видишь, гранатометчики закрепились там, где валит белый дым и пыль столбом.
– Так точно, Герцог, видим.
– Мы сейчас постараемся пробиться на площадь для эвакуации раненых, и вертолет с базы уже в пути. Они вполне могут развернуться и ударить по вам, поэтому съезжайте к дамбе за насыпь. Подобные действия уменьшат возможность попадания. Как поняли, прием?
– Все ясно, – подтвердила Джин. – Приступаем к исполнению!
– Чего там? – спросил Михальчук, когда связь отключилась.
– Они сейчас будут пробиваться на площадь, – ответила Джин. – Нам надо съехать за насыпь, иначе гранатометчики впереди ударят по нам.
– Ясный пень. Петренко, – крикнул Михальчук в трубку командиру второго БТРа, – слушай сюда. Съезжаем на насыпь, к дамбе. А? – Он поморщился. – Боишься? Утонем? Где утонем? До реки еще места полно. Чего ты тупишь?
– Комбат сказал, – Джин услышала, как кричали на другом конце провода, – съезжать нельзя, застрянем или утонем.
– Вы
