ж тебе их отдаст вечером?
– Они лежат в столе мастера, и у мастера ночной смены есть ключ. Заодно и папин шкафчик очищу.
– А с работой его смерть никак не может быть связана?
– Вряд ли. Обыкновенная типография, фальшивые деньги там не печатают.
– Все равно гляди в оба. Врагов у него там не было?
– Нет, отца все любили. Особо он ни с кем не дружил, но ладил со всеми. Ближе всего был Банни Уилсон, но потом его в ночную смену перевели. С Джейком, дневным мастером, они тоже были приятели.
– Ясно. С Бассетом я встречаюсь на Гранд-авеню, там же, где мы раньше сидели. Приходи туда к одиннадцати.
– Обязательно.
Типография находилась на Стейт-стрит, ближе к Оук-стрит. Я чувствовал себя странно, идя туда не на работу, в темное время суток. Поднялся по тускло освещенной лестнице на третий этаж, заглянул в наборный цех, где у западной стены стояло шесть линотипов. На том, что ближе к двери, работал Банни, на других – еще трое. Папино место пустовало – не потому, что он умер, просто в ночную работает меньше наборщиков. Я постоял немного на пороге, никем не замеченный, и прошел к столу ночного мастера Рея Метзнера.
– Привет, Эд, – произнес он.
– Привет, – ответил я, и мы оба замолчали, не зная, что говорить. Банни увидел меня и тоже приблизился к нам.
– Когда выйти думаешь, Эд? – поинтересовался он.
– Скоро.
Рей отпер ящик стола и выдал мне чеки, заявив:
– Выглядишь на миллион баксов!
Мне стало неловко: я и забыл, как одет.
– Может, попросишь, чтобы тебя в ночную поставили? – спросил Банни. – Он бы нам тут пригодился, а, Рей?
– А это мысль, – кивнул Метзнер. – У нас и платят побольше. Ты сейчас клавиатуру осваиваешь?
Я кивнул.
– По ночам тебе будет проще тренироваться – пара машин простаивает всегда. Полчаса на учебу мы тебе уж как-нибудь выкроим.
– Я подумаю… может, и попрошусь.
Они считают, что днем я буду больше скучать по папе – мы ведь вместе работали. Может, и так; хорошие они люди.
– Теперь еще шкафчик, и я пойду. У тебя ведь есть универсальный ключ, Рей?
– Конечно. – Он отцепил один ключ от связки.
– До перерыва всего пятнадцать минут, – напомнил Банни. – Я собираюсь в кафе, перехватить кофе с сандвичем. Подождешь меня – сходим вместе.
– Я только что ел, но кофейку с тобой выпью.
– Иди прямо сейчас, Банни, – предложил Метзнер, – я пробью твою карточку. У меня еда с собой, а то бы я тоже пошел.
В шкафчике у папы обнаружились старый свитер, его типографская линейка и чемоданчик. Свитер не стоило брать домой, но выбрасывать я его не хотел и переложил в собственный шкафчик вместе с линейкой. Чемоданчик был заперт – придется подождать до дому и там открыть. Дешевый, картонный, восемнадцать на двенадцать дюймов, он уже стоял здесь, когда я начал работать. Любопытно, что в нем такое? Однажды я спросил папу, а он ответил: «Так,
