изведал, ах, сколько душ я загубил!.. Слушай, Тополь, эта твоя таблетка, она с алкоголем как?
– Нормально, – сказал Тополь. – Очень весело.
– Ах ты, зараза! Ну, ладно. Так кто он был все-таки, ваш Сергей?
– Выражаясь в уже понятных тебе терминах, Сергей был начальником двадцать первого главка.
– Отлично, – сказал я. – Значит, теперь вы все мои подчиненные. Почему сидите в присутствии начальника?! Встать!! Выходи строиться!!!
– Ну, брат, начальником ты станешь, конечно, не сразу. Ясень ведь по первости был диссидентом, потом агентом, потом суперагентом и лишь после этого – шефом спецслужбы.
– Нет, – заартачился я, – так не пойдет! Мы так не договаривались. Агент из меня никакой. Я от природы человек добрый, мягкий и очень открытый. Руководить могу. Гуманно и мудро. А шпионом работать – фу, какая гадость! Не мое это дело.
– Агентами не рождаются, – серьезно и строго объяснил Тополь. – Ими становятся. И в нашей конторе умеют сделать суперагента из любого человека.
– Ну, тогда ладно, – продолжая дурачиться, согласился я.
Я не верил ему. Не верил фантастическим сказкам про восьмое чудо света – двадцать первый главк. Но вот история с двойником, кажется, была настоящей. Иначе, как еще объяснить, зачем я им понадобился? И ветровое стекло "ниссана" было вполне реальным, и немыслимые синие таблетки… Ощущалась огромная сила, стоящая за этим нескладным звездолетчиком Тополем и этой шальной фигуристкой Вербой. Оставалось только понять, кто же за ними действительно стоит и чего они на самом деле добиваются. И путь к пониманию был у меня только один – согласие на все их условия, работа с ними. Строго говоря, у меня вообще не было выбора. Я слишком серьезно вхлопался в эту историю. Татьяну я уже просто любил, по-настоящему любил, не вру. А Тополь, честно говоря, был мне искренне симпатичен. С образом гэбэшного офицера (а я знавал одного при личном контакте) он у меня никак не монтировался. Уж скорее вспоминался придуманный мною накануне Центральный комитет Бандитской Партии Бывшего Советского Союза. Может, их пресловутая служба контроля и была на самом деле международной мафией, но если генеральным секретарем ЦК у них Тополь, а одним из членов Политбюро – Татьяна, я готов вступить в эту мафию-партию даже рядовым бойцом. А еще каким-то краешком сознания я понимал: бежать невозможно. Я уже слишком много знаю, и если побегу, они будут стрелять. Люди они, конечно, замечательные, может быть, потом даже всплакнут, но огонь откроют на поражение, обязательно откроют. Потому что инструкция. И потому что привычка – вторая натура. И все-таки я оставался с ними не за страх, а за совесть, точнее за любовь. За любовь и за любопытство.
Свечи уже догорали. Я закурил последнюю в пачке сигарету и спросил:
– Так что я должен делать, ребята?
– Молодчага, Ясень! Мне нравится твой вопрос. Отвечаю: завтра у нас день отдыха и общей подготовки, а вот послезавтра – ответственная операция по захвату убийцы Ясеня.
– Ясеня?
– Да, твоего двойника.
– И вы так быстро узнали,
