так пошли.
– Но я подходил с другой стороны… и тогда был день.
Вот оно что!
– А по карте ты совсем ничего не видишь?
– Ничего. Слишком мелкий шрифт.
Мы стоим и молча смотрим друг на друга.
Я прихожу в себя первая:
– Будем спрашивать у прохожих.
Жан согласно кивает. Но уже второй час ночи, и прохожих нет. Мы ждем.
Вот показалась негритянская девушка. Мы подошли к ней, Жан спросил на английском, где находится улица Карло Тенька. Она ответила, что сама не местная. Потом появилась компания из троих парней – два негра и один белый.
Жан начал объясняться с белым на итальянском (он знает всех европейских языков понемногу), но тот ничего не понял. Тогда подключилась я и на чистом русском языке спросила:
– Карло Тенька, где? Карло Тенька?
Лицо итальянца выразило радость понимания, и он начал показывать жестами, куда нам идти.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я у Жана.
– Нет.
Тогда я сказала белому итальянцу:
– Мы не понимаем. Не понимаем! – и усиленно замотала головой.
Он снова просветлел и, оставив двух своих товарищей, позвал нас за собой.
По дороге итальянец спросил у меня: «Ду ю спик инглиш»? «Вери вери литл», – ответила я. «Фром вера ю»? – «Айм фром Юкрейн энд май френд фром Франсе». Итальянец закивал головой.
Он вел нас удивительными улочками – узенькими, со старинными домами и изящными клумбами. Улочки петляли и выгибались, передо мной мелькали витые балкончики, окна с деревянными наружными жалюзи, какая-то церковь, как в фильме «Предел контроля», только гораздо красивей, потому что эффект присутствия был необыкновенный.
***
Вот и гостиница. Портье, молодой парень, сказал, что я должна предъявить паспорт. Я предъявила. Он тщательно прочитал его и что-то записал себе в книгу.
– Зачем это? Спросила я у Жана, когда мы поднимались по лестнице.
– Боятся террористов.
В моем номере высокие потолки с лепниной и маленький ажурный балкончик. На него ведут двойные деревянные двери-жалюзи, как в итальянских фильмах первой половины ХХ века.
Первым делом я достаю из чемодана мишку. Медвежонок Жан, как я его назвала про себя, пролежал целые сутки в темноте и одиночестве, перенося холод багажного отделения. Я очень боялась, что он помнется в пути, а он ничего – выглядит молодцом! Жан берет его в руки, словно какое-то чудо. Наверное, не ожидал, что получит в подарок игрушку.
– Я сшила его из своих старых сапог. Выпорола изнутри меховую подкладку, постирала, высушила и раскроила по выкройке. Натуральный мех машинка не берет, так что шила пять дней вручную.
Мишка действительно хорош: грустная, немного обиженная мордочка с поблескивающими глазками. Мне кажется, он живой и чем-то очень
