Подражание поэтам
Ветер как вывернет сегодня зонтик, и сразу
повалил его набок. Это было у кафе «Любовь».
А ведь он стоял, опираясь на бетонную базу,
рассчитанную на противодействие силе ветров.
Зонтик как упадет тогда на машину-тойоту,
и она запела жалобной сигнализацией,
как будто монотонно оплакивала что-то
помимо похода хозяйки в страховку за компенсацией.
В мире вообще очень многое определяют сила ветра и парусность,
гораздо больше, чем сила тяготения и наборы правил.
Между прочим, «любовь» по-эстонски armastus.
Не знаю, зачем я это добавил.
Ненависти верлибр
Кого мы не возьмем в коммунизм?
Того, кто стоит на траволаторах.
Того, кто говорит о «дегуманизации», когда его называют козлом.
Того, кто всегда расплачивается в супермаркетах мелочью. Того, кто носит потную жилетку камуфляжной расцветки.
Того, кто разговаривает о политике у стола с закусками на фуршетах.
Того, кто употребляет выражение «от слова «совсем».
Того, кто испытывает сексуальное возбуждение от политических карт.
Того, кто запрещает любые слова.
Того, кто цинично варит капусту в общественных местах.
Того, кто лечит котов гомеопатическими препаратами.
Того, кто закладывает страницы книг фантиками от шоколадок фабрики «Красный Октябрь».
Того, кто в компании сперва пердит, а потом смеется.
Того, кто подпевает на улице мобильным телефонам.
Того, кто придумал одеколон «Спецназ».
Того, кто знает наизусть всего Бродского.
Того, кто носит розовое с оранжевым.
Того, кто пишет «вообщем» и «в крации».
Того, кто не возьмет нас в коммунизм.
Ну и коммунистов тоже, конечно.
Лытбыдр
иду красивый молодой
пятидеститрехлетний
и пахну кельнскою водой
как день последний летний
лучом вечерним солнце грей
плешивую макушку
природы пышный даунгрейд
пленителен как пушкин
сияй сияй прощальный свет
сочувствием привета
хоть в этих строчках смысла нет
но нет его и в этой
Сонет из жалобной книги
в аэропорту имени мери (но
не стюарт и не той, что чудь, а леннарта)
сижу в кафе. вокруг меня немерянно
свободных мест, и я придумал глупую рифму «полено рта»
чтоб как-то эту рифму оправдать,
я заказал бы тут сливочное полено
но в ассортименте его не видать
лишь килька да какой-то ложный штрудель
он холоден и сладок, он посыпан
елейной пудрой, как курагина элен,
я думаю, страдая недосыпом:
как жаль, что нет тут все же сливочных колен или полен
так сочинился мной сонет
о том, как тут полена нет
Тютчев и Фет
ветреная геба в ноябре скупа тихо сеет с неба манная крупа
по микрорайону мухой в молоке черная ворона ползает в тоске
воздух точно вата плоть его бела и великовата плотность для крыла
Сонет из автобуса
Старик в тринадцатом автобусе с утра развертывает влажную газету, трет шарфом запотевшие очки, просматривает некрологи внимательно, как будто опасаясь кого-то пропустить.
Тринадцатый автобус покашливает выхлопом. В тумане за окнами деревья пробегают,
