плечами пожала.
– Всё-таки измельчал мужик, измельчал. – Фая глазами обвела собравшихся в зале, то есть, в холле гостиницы, людей. – Я это ещё про твоих мужей говорила, Никуль, а тут вообще парадоксальный случай. Молодые люди, где порыв, где страсть? А они семь месяцев думают, выясняют что-то.
Я уже не рада была, что призналась. Посмотрела на часы.
– Я хочу уехать. Можно я поеду? – Я посмотрела умоляюще. – Меня, наверное, уже ждут.
Пока Ника раздумывала, Фая благосклонно махнула ручкой, унизанной тяжёлыми перстнями.
– Езжай. И возьми его, наконец, за шкирку.
Я радостно улыбнулась.
– Постараюсь.
– Не старайся, а возьми. Ты же умеешь.
– Вот зачем ты ей это говоришь? – услышала я за своей спиной негромкий голос Ники. – С такими советами только замуж, а ей это надо? Рано ещё.
Лёгкой походкой я направилась к выходу, улыбнулась парочке знакомых, попавшихся на пути, а когда до двери оставалось всего несколько метров, почти вспорхнула. Полёт испортил Генка. Появился, как чёрт из табакерки, и глухо поинтересовался:
– Ты куда?
У меня от бессилия руки опустились.
– Я ухожу. – И тут же, как маленькая, оправдываться принялась. – Мне разрешили. Выпусти меня!
– Да иди, кто тебя держит? – А потом вдруг предложил: – Хочешь, отвезу?
Я хитро улыбнулась.
– Тоже сбежать не терпится?
Он плечами пожал, и пиджак ещё больше распахнулся на широкой груди.
Мы вместе вышли, Завьялов что-то быстро сказал охране у входа, а потом в два шага догнал меня и снова едва ощутимо за плечи приобнял, когда мы оказались среди веселящихся людей. Он уверено шёл вперёд, и люди расступались, только посматривали на нас с любопытством.
– Куда тебя отвезти? – спросил он, когда мы в машину сели. На этот раз дверь передо мной не открыли, Завьялов просто брелком сигнализации щёлкнул и сразу направился к водительскому месту. А я в отместку тоже переднюю дверь открыла и села. Выразительный Генкин взгляд проигнорировала, устроилась поудобнее, сумочку на колени положила и улыбнулась. Завьялов наблюдал за мной с интересом, а когда я заулыбалась, хмыкнул. – Где твоё свидание?
– Кафе «Улыбка». Знаешь, где это? – Посмотрела на него и всерьёз предупредила: – Вот только засмейся.
– Кафе «Улыбка», значит. Тебе сколько, тринадцать?
– Ну, извини, я ещё не дожила до того возраста, когда свидания в стриптиз-барах назначают. Когда будет пора, попрошу тебя всё мне об этом рассказать.
– Какая же ты вредная, Васька. Стервозности в тебе на все тридцать пять.
Я его кулаком в бок ткнула, он рассмеялся, и, наконец, повернул ключ в замке зажигания. Вырулил на дорогу, а я радио включила. Несколько раз нажала кнопку поиска, руку вовремя убрала, когда Генка хотел меня по руке ударить. Зато услышав свою любимую песню, я сразу просияла. Генка, кажется, сдался и теперь только на дорогу смотрел и лишь иногда
