слова до тех пор, пока официант не покинул отдельную, специально забронированную на сегодняшний вечер кабинку ресторана. Святой разлил виски по трем стаканам. Придвинул к себе поближе тарелку с греческим салатом. Обстоятельно положил на белоснежные салфетки нож с правой стороны, а вилку – с левой. Его небесно-голубые, как у хаски, глаза с маленькими зрачками были практически неподвижными.
– Прежде чем перейдем к делам насущным, давайте за встречу, братва, – приподнял он стакан. – Не так уж и часто нам приходится пересекаться. И жаль, что, как правило, все эти встречи обусловлены печальными поводами. Или очередными проблемами. От такой нехорошей традиции надо избавляться.
– Ты прав, Святой, – поддержал его Гремлин, щуплый седовласый старец, облаченный в дорогой костюм от «Армани» и полосатый галстук. В левом ухе старика поблескивала золотая сережка с крупным алмазом, что совершенно не сочеталось с благообразной внешностью Гремлина. – Повод, как всегда, неприятный, но выпить за встречу действительно стоит. По-людски ведь надо, как говорится.
Богдан тоже поднял свой стакан вместе с двумя сотрапезниками, но пить не стал. Чокнулся и поставил его обратно на стол. Возражений не последовало. И Святой, и Гремлин прекрасно знали, что Богдан никогда в своей жизни не употреблял спиртного. Однако не налить ему так же, как и всем, Святой не мог.
– В ближайшее время я исправлю эту традицию, – пообещал он, насаживая на вилку квадратик сыра. – И вы можете отнести мои слова в банк. А пока… Рассказывай, Богдан.
– А что рассказывать? – Черноволосый кучерявый мужчина, со слегка раскосыми глазами и огромной волосатой родинкой на правой щеке, откинулся на спинку стула. Приступать к трапезе он не торопился, придерживаясь принципа – сначала дело, потом еда. – Готов поспорить, Святой, что ты и без моего рассказа все знаешь. Земля-то, она слухами полнится, так, кажется, у вас, у русских, говорят… Или скажешь, что ты ничего не слышал о перестрелке на Ульяновской два дня назад?
– Ну почему же? – не стал отрицать Святой. – Слышал, конечно. Разграбили очередную твою точку. Умыкнули товар, постреляли боевиков…
– Если бы только так. – В руках Богдана появились четки, которые он принялся медленно и завораживающе перекатывать между пальцев. – На самом деле дела обстоят гораздо хуже, Святой. Я не стал бы поднимать кипиш из-за одной паршивой точки. И товара там было – пшик. Такого товара мне еще тоннами навезут, если надо. Но… У меня накрылась целая сеть. Убили надежного человечка. Зубра. А тот пес шелудивый, который ходил под Зубром, артачиться уже не стал и пошел на сговор с беспредельщиками Блеклого. Всю наработанную Зубром систему под его гребаный «мет» перевел. – Богдан обвел взглядом присутствующих и добавил: – Надеюсь, никому не надо доказывать, что вся эта чехарда – дело рук Блеклого?
– Не надо, – мрачно откликнулся Гремлин, делая очередной глоток виски. – Он у меня уже всю Шаболовку к рукам прибрал. И район Парка культуры. Никто из дилеров не хочет связываться с кокаином. Боятся. Я распорядился отстрелять пару «бегунков»
