отчего в милиции так убого? Ладно, я согласна, денег у начальства на ремонт нет, но неужели самому не противно сидеть в таком убожестве? Я бы давным-давно помыла окно, купила бы нормальную офисную лампу и приволокла из дома стул.
Ну да, здесь бывают уголовники! В конце концов так им и надо, пусть ерзают на продавленных сиденьях, но самому-то каково на таком крючиться! Может, сделать Андрюшке на день рождения подарок? А что, скинемся и купим ему приличное офисное кресло! Правда, оно скорее всего не войдет сюда…
– Здравствуйте, – раздалось с порога, – как я рада, что вы женщина!
Я повернула голову и увидела хрупкую даму в красивом светло-бежевом, явно очень дорогом костюме.
– Здорово, что вы женщина! – повторила она. – Вы меня поймете!
– В общем, я тоже довольна, что не мужчина, – ответила я.
– Вот, я пришла к вам!
– Ко мне? – изумилась я. – Но зачем?
Женщина села на покосившийся стул, сцепила перед собой холеные руки и заявила:
– Моего мужа, Анатолия Аргунова, убили.
– Боже! – ужаснулась я. – Кто?
– А это вам и предстоит выяснить, – спокойно ответила дама, – берите заявление.
– Но почему вы решили обратиться ко мне?
– А к кому еще? – рассердилась посетительница. – Сидите в кабинете, начальница… Надеюсь, этого, противного такого, уволили?
Все стало ясно. Она приняла меня за сотрудницу милиции. Я раскрыла было рот, чтобы объяснить недоразумение, но тут в кабинет влетел Андрюшка и забасил:
– Марина Егоровна! Какой сюрприз! Опять к нам!
Женщина покраснела.
– Думала, вас, слава богу, уволили!
– Так не за что, – засмеялся Андрей.
– Очень даже есть за что! – обозлилась Марина Егоровна. – Почему не берете у меня заявление об убийстве Толи?
Андрюша ничего не ответил, взял трубку, набрал номер и без всяких эмоций заявил:
– Коп у аппарата. У нас снова здорово, подъезжайте.
– Вы с кем разговариваете? – напряглась Марина Егоровна.
– Это по служебной надобности, – ответил Андрей и велел: – Ну-ка, Лампудель, освободи место.
Я встала. Приятель втиснулся за стол и голосом, полным сочувствия, спросил:
– Напомните мне, как обстояло дело.
Марина Егоровна вздрогнула. Ее лицо приобрело какое-то странное выражение, словно у нее внезапно парализовало лицевые мышцы.
– Мы с Толиком сидели вечером дома. Квартира наша расположена на первом этаже, на окнах нет решеток. Конечно, это неразумно, но Толя говорил, что он не хочет ощущать себя заключенным. Стояла жара, хоть было уже девять часов. Мы посмотрели фильм, потом началась программа «Время». Толик увлекся новостями, я же пошла на кухню и стала готовить ужин, чистила картошку, разделывала селедку,
