сорвется и с предсмертным криком распластается на мощеной площади, а дикие звери набросятся на циркача с хлыстом и начнут рвать в клочья трепещущую плоть. Конечно, все будут потом сокрушенно покачивать головами и сожалеть о погибших, но сердца их будут сладко замирать при воспоминаниях о криках боли и ручьях крови.
Вот и сейчас зрители на трибунах втайне мечтали увидеть, как маги, вышедшие на Боевую Арену, падут в поединках – и чем более жестокой будет их гибель, тем лучше. Похоже, именно на эти низменные инстинкты и рассчитывали устроители празднества, делая состязания смертельно опасными. Это показалось Амину весьма странным – излишняя жестокость в Гильдиях Магов всегда осуждалась. Согласно Кодексу Чести, даже отнимая жизнь врага, следовало быть как можно более милосердным, не причиняя ему мучений.
Амин неожиданно подумал, что его выход на Арену будет не столько восхвалять и прославлять магическое искусство, сколько тешить чернь. И толпы на трибунах будут куда больше радоваться его поражению, чем победе – хотя, разумеется, восхищенные крики и вопли скорби будут раздаваться именно тогда, когда этого требуют приличия.
– Э-ге-гей! – раздался зычный рев совсем рядом с юношей.
Молодой маг невольно вздрогнул – однако это был Твердолоб. Как видно, гном уже не единожды успел приложиться к своей фляге и теперь пребывал в особо возбужденном и задиристом состоянии духа. Впрочем, он, как мог, старался подбодрить других участников состязаний, переходя от одного к другому и рассказывая истории о разлетевшихся по песку кишках вывернутых наизнанку неудачников. Хотя большинство не обращало внимания на разошедшегося гнома, несколько магов, что помоложе, побледнели еще больше. Описав круг по комнате, Твердолоб вновь оказался около Амина.
– Ну что, слышишь? – Гном вдруг умолк, но через минуту вдруг пренебрежительно хмыкнул: – Похоже, у этого зазнайки дела идут не так уж хорошо…
– Почему ты так думаешь? – Амин тоже прислушался.
– Я не думаю, я чувствую, – неожиданно серьезным тоном ответил Твердолоб. – Что-то пошло не так, как должно было… И потом, ты слышишь, как шумят эти бездельники? Словно горный обвал, который вот-вот погребет под собой неосторожного путника…
Действительно, рев зрителей стал настолько сильным, что его теперь можно было ясно расслышать. Остальные маги также притихли, пытаясь догадаться, что же происходит на Боевой Арене. Внезапно словно стремительный поток ворвался в помещение – дверь на мгновение открылась.
– Почтеннейший Гарм-ак-Азар! – провозгласил вошедший слуга. – Арена ждет!
– Махрум и Базу! – воздев руки, вскричал темнокожий маг, затем коротко кивнул и, сбросив плащ и оставшись в одной ярко-красной набедренной повязке, направился к выходу.
– С этим все будет в порядке. – Гном посмотрел ему вслед и сплюнул. – Это чтобы не сглазить, – объяснил он в ответ на удивленный
