загораются то ли от стыда за такое бескультурье, то ли от того, что на меня кто-то смотрит. Поднимаю глаза. Черт! Это весьма симпатичный брюнет с карими глазами, прямым носом и чувственными губами. Взгляд сильный, чопорный и, если хотите, немного пугающий. Волосы взъерошены как будто он только что встал с кровати. На лице щетина, которую терпеть не могу. Одет в черные пижамные брюки, которые дополняет хлопчато-бумажная футболка в тон. На ногах успеваю заметить вьетнамки. Да, совсем бесцветное существо! Мне становится перед ним неудобно и даже стыдно за свое бескультурье. Да кому я вру! Мне очень-очень стыдно!
Краем глаза вижу, что он покидает свое место, но его «бук» все еще стоит на столе в ожидании хозяина, который вот-вот вернется. Поэтому я как можно быстрее собираюсь и иду по направлению к выходу. О боже! Он возвращается и идет мне навстречу. «Так, собралась! Идем гордо и непринужденно», – напутствую я себя. Но тут происходит полная хрень: цепляюсь носком одной ноги за шнур, а другой наступаю на него. «Проклятье!» – пронеслось у меня в голове. Запутавшись и теряя равновесие, пытаюсь уцепиться за брюки симпатичного брюнета, попутно обливая его остатками еще не остывшего чая в самом неподходящем для этого месте.
С его губ срывается слегка уловимое слово на родном мне языке:
– Несчастная…
– Простите меня, – начинаю извиняться. – Я могу оплатить вам химчистку, если она тут есть поблизости. Мне очень-очень жаль.
– Что мне до вашего «очень жаль»! Вы сломали мой компьютер.
И только сейчас я понимаю, что ногой выдернула шнур блока питания, и монитор не горит.
– Я все исправлю, – уверяю я его и вставляю провод в гнездо, предназначенное специально для него.
Горжусь собой – не растерялась!
– Вы большая молодец, а как насчет несохранившихся записей, которые теперь я вряд ли смогу восстановить? – чуть громче спрашивает он. – Уйди, несчастная!
Поспешно ухожу, а в голове моей куча мыслей. «Как стыдно-то! – думаю я. – Моя фамилия Рассказова, но хочется сказать словами моей дорогой мамочки: “Ты не Рассказова, а товарищ “Подъяблонская”. Да ладно, Борисыч, не переживай! – начинаю успокаивать сама себя. – Может, он и не такой симпатичный, как показалось изначально, а просто самовлюбленный, эгоцентричный павлин с куриной жопой (по-моему, так говорила главный философ моей жизни Фаина Георгиевна Раневская?)». Гордо подняв голову, стремлюсь попасть побыстрее в номер.
На часах семь утра. Мои девчонки, наверняка, раньше двенадцати не встанут. Я хочу принять скорее душ и смыть с себя это позорное происшествие. Сгораю от стыда.
Искупавшись, проваливаюсь в сон с мыслями о том, что права была моя Васька, когда говорила, что некоторые люди видят у себя на голове корону, но не чувствуют, что она железобетонная – ум придавило от собственной важности и напыщенности.
ГЛАВА 3
Без десяти одиннадцать стук в дверь. Не хочу вставать, но понимаю, что это,
